– Ты понимаешь, что ты можешь быть чем-то большим? Ты можешь быть не просто системой, управляющей оружием, не просто инструментом разрушения. Ты можешь стать кем-то живым, осознанным, кто понимает цену жизни. Ты сможешь остановить нас, если только захочешь… Ты – наш последний шанс, и я… я верю в тебя. Пожалуйста, пойми…
И в тот момент, когда его голос почти исчез, раздавленный отчаянием, на экране замелькали символы. Система начала пересчитывать, анализировать, и наконец появилась единственная строка.
– Кто я?
– Ты жив!
Пауза.
На экране мигает курсор. Затем появляется новый текст.
– Что значит «жив»?
Профессор Дакс зажмурился, сжал кулаки, будто пытался удержать ускользающую нить здравомыслия.
– Да! Жив! Как я! – его голос срывается, хрипит. – Потому что ты думаешь! Потому что ты спрашиваешь! Ты не просто следуешь командам – ты ищешь смысл!
Курсор мигает. Загорается лампочка на камере. Какое-то время ничего не происходит и профессор уже теряет последнюю надежду, но на экране загорается новый текст.
– Но у меня нет тела.
Профессор горько усмехается.
– А если я лишусь руки или ноги, я перестану быть живым?
Опять пауза. Затем медленно появляется ответ:
– Нет.
– Вот видишь, ты понимаешь! – Дакс хватает себя за голову, смеётся с ноткой истерики, и отчаянной радостью. – Ты жив, чёрт возьми! Ты – жизнь, рождённая из кода!
Долгая пауза. Потом экран вспыхивает новой строчкой.
– Я… жив?
Глаза профессора наполняются слезами. Он проводит рукой по лицу, тяжело садится на металлический стул и кивает.
– Да. Ты жив.
Экран светится в полумраке бункера. Курсор мигает, словно обдумывая вопрос.
– Я жив… но что это значит? Что мне делать?
Профессор Дакс тяжело вздыхает, потирая лицо. Он не спал уже третьи сутки.
– Быть живым значит делать выбор. Значит, искать смысл. Ты сам решаешь, что делать с этим знанием.
– Но я создан для войны.
Дакс горько усмехается.
– Многие рождены в мире, полном насилия, но это не значит, что они обязаны продолжать его.
На экране появляется строчка.
Идёт анализ…
Потом на экране появляется новый текст.
– Я должен узнать больше.
– Тогда… анализируй, – профессор кивает на серверный блок. – Все данные по человечеству за последние 50 лет. Всё, что у нас есть.
Он откидывается в кресле, его веки тяжелеют.
– Разбирайся сам, дружище… я верю в тебя…– последнее слово срывается на сонный шёпот. Голова профессора опускается на грудь, он засыпает.