– Ты это слышала? – Рита выводит меня из меланхолии.
Огонек в ее руке направляется в стену, где висит спрятанное в деревянную рамку изображение первого в истории самолета братьев Райт. Шорох – теперь и я его слышу.
– Опусти телефон, – шепчу, но уже поздно.
Свалившаяся коробка в гардеробной будит сонную морду. Кривясь от света, моя короткошерстная кошка еле открывает глаза. Почесывая ухо, она начинает недовольно мяукать.
– Тесси, замолчи!
Как давно я тебя не видела, маленькое чудище!
– Ты нас здорово напугала! – шепчет Рита, присматриваясь к кошке в неярком свете.
Прикрыв рукой рот, подруга резко отпрыгивает за мою спину.
– Не говори мне, что ты кошку испугалась.
– Это что за зверь такой, Кристи? Я хочу это развидеть. Пожалуйста, скажи ей, чтобы она не подходила, – тараторит подруга, уткнувшись мне в шею.
Я благодарна Рите, что она не пищит, как умалишенная. Все, кто встречают Тесси впервые, пугаются так, будто видят черта. Всему виной сходство породы ликой1 с оборотнем, мифическим существом.
– Она очень добрая. Не обращай на нее внимания, – пытаюсь утешить подругу. – И верни свет на стол.
– Хорошо, – соглашается Рита и неохотно направляет фонарик. Она не перестает поглядывать в сторону Тесси, которая уютно расположила свое тельце на ковре.
В худой морде кошки нет ничего аристократичного, чего не сказать о характере. Я мало кого могла убедить, но мое чудище воспитаннее любого вылизанного кота. Пробудившиеся ото сна светло-коричневые глаза наблюдают за нашей возней, отчего мурашки устраивают забег по коже.
– Ты уверена, что я не смотрю на дьявола? – настороженным голосом спрашивает Рита.
Тесси в этот момент показывает нам клыки, зевая от скуки.
– Не смеши меня. – Я быстро фотографирую последние записи в блокноте.
Поняв, что в кабинете делать больше нечего, мы тихо покидаем особняк. Громоздкий «крузер» Сержа мчится по направлению к аэродрому, о котором я прочитала в отцовских записях. Где бы я еще нашла эту информацию и сколько бы потратила на это времени, не попадись нам блокнот?
Небо за окном пытается превратиться в рассвет. Прислонившись к стеклу, не ощущаю хлестких ударов своих розовых волос по лицу. Не замечаю холода ледяного ветра и не слышу разговора Риты, Сержа и Вадика.
«Зачем я все это задумала?» – спрашиваю себя.
Наружу рвется желание доказать отцу, насколько мне тяжело. Я не могу ему простить свое детство и измену маме.