«Мы все знаем, почему мы здесь» – начал Майкл, и его слова эхом разнеслись по пабу. «Алиса пропала, и я знаю, я уверен, что это не просто так. Я думаю, что Пастор все еще жив. И что он причастен к этому».
В тишине, воцарившейся после его слов, казалось, можно было услышать биения сердец всех присутствующих. Алекс и Рона переглянулись, Яков лишь слегка выгнул бровь, а Вероника встрепенулась.
«Но у нас нет никаких доказательств, это лишь наши предположения, вернее твои подозрения…» – первой нарушила молчание Рона, ее голос звучал неуверенно.
«Да, я знаю» – ответил Майкл, его голос был полон отчаяния, «Но я чувствую это. Я чувствую, что он в этом замешан. И я уверен, что Алиса в огромной опасности».
Он обвел взглядом своих друзей, ища поддержки, но на их лицах читалось лишь сомнение и растерянность. В темном углу паба, где каждый глоток пива – казался горьким, а каждый взгляд – подозрительным, они были одни против неизвестности. В воздухе повисло разочарование. Скептицизм, словно густой туман, окутал стол, за которым сидели ребята. Алекс и Рона то и дело, переглядывались, в их взгляде выражалась усталость и неверие. Яков, как всегда, хранил молчание, его невозмутимость казалась непроницаемой стеной. Лишь Вероника, с тревогой в глазах, кивнула в знак поддержки Майклу. «Я верю тебе» – прошептала она, ее голос едва слышно перекрывал гул в пабе. Но тут же, внимание всех переключилось на Рону. Она глубоко и громко вздохнула, ее лицо озарилось странной смесью эмоций: страха и радости. И произнесла, дрожащим от волнения голосом: «Ребята, я беременна».
В этот момент даже Майкл почувствовал, как почва уходит у него из-под ног. Новость о беременности Роны, казалось, разрядила напряжение, но одновременно и подчеркнула всю безысходность ситуации. Алекс тут же обнял Рону, его лицо сияло от радости и счастья, но в глазах читалась и тревога. Майкл понял, что сейчас ему нечего ждать от друзей. Их разум был занят другими заботами, и он не мог винить их в этом. Они всегда были рядом, поддерживали, пока Алиса была в коме, затем, когда она очнулась, но потеряла память, ребята продолжали им помогать. Майкл понимал, что у каждого есть своя жизнь и никто не обязан был горевать вместе с ним, или нести на себе это тяжкое бремя. С тяжелым сердцем он осознал, что теперь он должен действовать в одиночку.