Да, так это было. Горячий ветер «афганец» тугим арканом выхватил её любимого и унёс неведомо куда. Открытка с дороги, письмо из дальнего афганского гарнизона – и всё. Больше не было ни слуху ни духу. Слушала новости, кидалась к газетным стендам, прощупывая скупые строчки ТАСС, – ничего. Обращалась в военное училище – там выслушивали, но пожимали плечами. Наконец, бросилась в военкомат: где искать? куда обращаться? А там – отпор: «Нечего вам тут делать, барышня! Вы кто ему? Что? Кольцо? При чём здесь кольцо?! Штамп есть?.. Нет? Ну, так чего же вы?.. Нечего, нечего!.. Покиньте! Не положено!..»
Ульяна была на восьмом месяце беременности, когда узнала, что в военном госпитале есть палата «афганцев» и там, кажется, лежит сослуживец Игоря. Пробиралась в закрытый госпиталь задворками: с большим животом перелезла через забор, проникла чёрным ходом на второй этаж… В палате, куда попала, лежали «обрубки». Сопровождавшая медсестра – добрая душа – предупреждала, но то, что Уля увидела… Мальчишки, совсем мальчишки. Худые – кожа да кости – без рук, без ног… Только глаза…
Сослуживец Игоря лейтенант Матюшин лежал у окна. В их выпуске Матюшин был правофланговым. А теперь… Простыня, что покрывала его, с половины кровати была пуста. Садись, показал Матюшин воспалёнными глазами на эту пустоту. Сесть туда Ульяна не смогла, но объяснилась иначе, коснувшись живота, дескать, никак, трудно. Матюшин – опять же глазами спросил: от него? Ульяна поджала дрожавшие губы. Он с силой зажмурился, словно задавил в себе что-то, с минуту лежал не шевелясь, потом открыл глаза, но в лицо её уже не смотрел, глядел в небо. Игорь погиб в первом же бою. Пытался спасти своих бойцов, вытащить горящий броник, но их БМП тоже накрыло. Прямым снарядом. Сразу и всех…
Что было дальше, Ульяна почти не помнила. В тот же день начались схватки. Увезли на «скорой». На другой день, потеряв много крови, она родила. Ребёнок был недоношенный, слабый. Да и сама обессилела. Хорошо ещё, что молоко не пропало. Заставила себя ни о чём не думать – только о чаде. Стиснула зубы, собрала волю и ни о чём более. И с Божьей помощью да стараниями больничных повитух выходила сынка.
Выписалась Ульяна из роддома через два месяца. Сразу свалилась масса житейских забот, которые осложнялись безденежьем. Одно её утешало в те дни: глазёнки сынка. А ещё радовалась, что успела сдать экзамены и защитить диплом. Но в остальном жизнь приходилось начинать с чистого листа.