– Что означает эта нашивка?
– «Свободный охотник».
– Да? – озадаченно протянула она, ожидая пояснений, но он не ответил.
«Лейтенант Глан – тоже был охотник, – подумала Ульяна. – Но он был совсем иной по характеру. А что уж говорить о твоём отце, сынок!»
И всё-таки Ульяна ошиблась, вздыхая. Книга та отложилась в судьбе её сына. Правда, не так, как ей представлялось. Когда пришло время выбирать псевдоним, Сергей назвался Гланом. Это было уже в Иностранном легионе.
20
Кайя давно советовала переселиться в Швецию или Финляндию: теплее, дешевле, ближе к Европе. Ульяна кивала – может быть, – да не спешила. Однако, когда Сергей перевёлся в шведскую армию, собралась в одночасье. Переезд проходил под девизом «Ближе к сыну». Это был аргумент и для Йона. Уже, кажется, всё для себя решив, Ульяна медлила с окончательным разрывом. И тут она не столько лукавила, сколько, возможно, щадила его: время лечит, даже если это время напрасного ожидания…
На сей раз она поселилась в Хапаранде – небольшом городке на берегу Ботнического залива и реки Торнио. На другом берегу реки, по сути устья её, находился городок Торнио, это была уже Финляндия. туда, как и многие, Ульяна ходила за продуктами – там было дешевле, а Ульяну к тому же, а может, и в первую очередь, привлекал финский хлеб – он немного напоминал русский, хоть что-то осталось от имперских традиций. Железная дорога с широкой русской колеёй, протянутая до шведского городка, уже не использовалась, как и русский вокзал, и хлеб здесь был другого замеса, а соседи-финны хлеб творили по русской старинке.
С работой Ульяна особенно не спешила – жила одна, хватало норвежского пособия, которое исправно получала по банковской карте. Сперва обследовала оба городка, их ближние и дальше окрестности. Потом обратилась к историческим и культурным местам. В финском городке заглянула в тамошний музей и выставочную галерею. Ничего интересного для себя не обнаружила! Дизайнерские поделки, вторичная беспредметица, сюр – мрачный и эпигонский – и всё. Русские пейзажи, выставленные на продажу в шведской художественной лавочке, превосходили любую здешнюю картину, потому что за ними была профессиональная школа. Ульяна заметила эти пейзажи издалека, но пришла посмотреть дня через три. Среди выставленных в витрине полотен – она это почувствовала на расстоянии – оказались работы земляков. Сердце порывисто забилось. И от пейзажей, родных и далёких, и от имён знакомых, даже лица возникли в памяти. Её опахнуло жаром. Она живо отошла и больше сюда не приходила.