Здешняя публика была не искушена в искусстве, уяснила для себя Ульяна – и даже больше, пожалуй, чем в норвежской провинции. Фетишем был перформанс – этакий коктейль из музыкальных, визуальных и сценических наполнителей. Нечто не очень «съедобное», зато глубокомысленное – особенно если в среде культуртрегеров или газетных пиарщиков найдётся ушлый толкователь этого коктейля, этакий гуру, который будет поднимать палец и авторитетно произносить всего-навсего один звук: «О!»
Почувствовав конъюнктуру, Ульяна решилась попробовать себя в новом жанре. Сделала несколько перформансов и продемонстрировала их в холле местной библиотеки. Одна работа была навеяна поездкой в деревню Воякола. Эта деревня в давние времена была то ли общим новгородско-финским уделом, то ли даже вотчиной новгородского князя: в названии её сохранился русский корень (воя-своя), т. е. своя деревня. Ловля лосося тут ведётся по старинке, вероятно, с тех самых «свойственных» пор. Рыбу черпают сачками, виртуозно водя ими между порогов, как половником в кастрюле.
Что же придумала Ульяна? А вот что. Образом реки стала развёрнутая и натянутая парниковая плёнка. Снизу её оживлял ветродуй. Там в прозрачных капсулах бурлили, как пузырьки, белые шарики, низовая подсветка создавала блистание серебристых молний и игру теней. Всё это напоминало ход на нерест красной рыбы. Но торжество песни жизни обрывалось экологической катастрофой, которую олицетворяла острога. Чтобы усилить зрелище, Ульяна подобрала соответствующую музыку и поставила не что-нибудь, а Вагнера, который гремел в «Apocalipsis nоw», – «Валькирии».
Перформанс Ульяны имел успех, о нём написали не только в городских – с обоих берегов реки – газетах, но и в региональных изданиях. А потом его использовало в качестве заставки для совсем не экологической передачи телевидение провинции Норботтен.
После этого на Ульяну обратили внимание. Пошли заказы. Причём не только на инсталляции и перформансы. Она попробовала себя в драматических опытах. Для одной из таких постановок использовала подвальное помещение культурного центра. Здесь было чисто, прибрано и покрашено. А что привлекло внимание Ульяны – так это переплетения толстых вентиляционных труб, которые вились вдоль лабиринтов и переходов, как доисторические змеи и ящеры. Из этого упорядоченного технологического хаоса явилась картина Вселенной, в которой зарождается новая звезда. Сгусток энергии преодолевает лабиринты вселенского кишечника. Звучит соответствующая авангардная музыка. А всё кончается явлением детей – жёлтых, чёрнокожих, латиносов, одетых в пёстрые одежды. И как финал – Пасхальный гимн.