– А вы угощайтесь, – предложил протоиерей Михаил, наливая в чашку густой заварки.
У Щербатова возникла брезгливость, казалось, в рот ничего не пойдёт. Но сухарики оказались солёными и вкусными, так что не без удовольствия грыз он их с чаем.
– Как я вижу и понимаю, – мягко и доброжелательно сказал протоиерей, – веры у вас пока ещё нет, следовательно, и каких-либо духовных навыков тоже нет.
– Это почему же?! – изумился Щербатов, но отец Михаил пропустил изумление мимо ушей, пристально приглядываясь к собеседнику.
– Вам прежде почитать бы «Закон Божий», побывать на службах, чтобы понять, отзывается ли ваша душа.
Щербатов, видимо, возмутился, он побледнел, говоря:
– Мне, Михаил Николаевич, постигать уже некогда – жить остались считаные месяцы.
– У всех у нас дни сочтены… Вера ведь не с крещением приходит у взрослых, к вере крещение – как покаяние, освобождение от греха. Можно ведь и в таком положении оказаться: принять крещение, а веры как не было, так и не будет… Вечером постойте службу, а дома подготовьтесь к покаянию в жизненных грехах, а затем при́мите крещение. Иметь при себе необходимо нательный крестик и чистое нательное бельё. Опекать вас поначалу, видимо, станет Наталья Сергеевна – она подскажет… Я вам памятку дам «Покаяния взрослых перед принятием крещения». Это на машинке размноженный текст, завтра и возвратите его… А если что-то помешает быть завтра, то сообщите – номер телефона у Наталии Сергеевны имеется.
Щербатов молчал, чувствовал он себя униженным и оскорбленным, однако и тогда из сознания не уходило – во что бы то ни стало.
* * *
Поднялись ни свет ни заря – в пять! Наташа, как обычно, помолилась; Щербатов, хмурясь и негодуя, в очередной раз наизусть продекламировал молитвы, кои отметила для него Наташа – никак он не мог чётко запомнить «Верую», но одолевал.
Хмурился Щербатов ещё и потому, что идти надо было на голодный желудок, даже не выпив глотка воды. Глоток, и не один, он всё-таки сделал, когда, почистив зубы, полоскал во рту.
«Ну и фанатизм», – возмущался он.
И в автобусе, и в метро было уже многолюдно – столица не дремлет.
Щербатову предстояло покаяться в своих многолетних грехах. Но ведь жизнь есть жизнь, от неё не спасёшься – на кого-то топнешь, на кого-то крикнешь, кого-то заставишь или принудишь; соблазнишься – от жены к другой сбегаешь; кого-то не примешь с нуждой, кому-то обещанное не сделаешь; случайно прихватишь двойную премию, да и мало ли чего можно наковырять за всю жизнь! Но какой это грех?! Никого не убил, не ограбил, мирно жил в родительской семье, мирно в своей. И нечего выдумывать! Преступления – это иное дело. Но преступников судят.