– Как это вы так быстро управились?! – невольно воскликнул Илья, на что отец Павел ответил:
– Сегодня быстро работают – были бы доллары. А я удачно нашёл мецената…
И ещё изумился гость, когда узнал, что и жена с детьми переехали из Москвы сюда на постоянное проживание.
Жилой площади было предостаточно – и даже определена гостевая, где пять-шесть человек могли переночевать. Тяжелые ели, чистый снег – дети гуляли без присмотра. Сына в школу жена увозила и привозила на своей машине; дочка пока не училась, постигала домашние науки.
Илья приехал в субботу после обеда. Не успели его покормить, как отец Павел уже начал собираться на вечернюю службу. Оказалось, установлено особое расписание служб: вечерняя, в субботу, начиналась в шестнадцать часов, утром – в десять. Объяснил такой сдвиг отец Павел так:
– Пораньше начну – раньше кончу. А вечером лишний час дорог. Приезжают из Москвы люди, которым пока не столько служба необходима, сколько слово пастыря. А утром, чтобы легче доехать – небольшая, но дорога. Местных прихожан мало, а с москвичами и достаточно.
Всё ясно, разумно.
На вечерней службе Илья был за алтарника и чтеца. Из местных прихожан несколько женщин. Из Москвы трое мужчин. Но Илья видел, как во время службы подходили и подходили молодые люди и девушки – это в основном «свои». По их поведению легко было понять, что в основном это оглашенные. Лица их были строги и даже напряжены. Держались они кучно. Иногда тихо переговаривались, но о чём, нельзя было понять. И ни один из них не перекрестился.
Отец Павел, в облачении неузнаваемый, служил по-монастырски, неторопливо и чинно, лишь при возгласах несколько повышая голос. И как же он преобразился! Илье порой казалось, что службу ведёт архиерей.
В конце отец Павел напомнил время утренней службы, к этому добавив:
– Братья мои и сестры, за ящиком у нас пока нет человека. Свечи лежат на прилавке, по надобности берите сами, кто сколько может, опускайте в «копилку» рядом, у кого нет денег – не надо, когда будут опустите. На нужды храма – у кого есть возможность – жертвуйте в ту же «копилку».
Благословив крестом одновременно всех, отец Александр ушёл в алтарь. Прихожане расходились, а москвичи подступили ближе к амвону.
Когда, разоблачившись, в дымчатом подряснике с наперсным крестом, отец Павел вышел из алтаря, его тотчас обступили. И он каждого обнимал за плечи, благословлял, и для каждого находил доброе слово. Обласкав всех, он поправил на груди крест и спокойно сказал: