Кириллов долго стоял, не решаясь заглянуть за угол. Но страх все более уступал любопытству. И когда он, выйдя из-за своего укрытия, решительно направился в глубь переулка, то увидел, что на тротуаре лежит человек. «Убитый!» – с тревогой подумал Кириллов и подошел ближе.
Да, он не ошибся. На тротуаре, распластав руки, лежал мертвый человек. Широко раскрытые, будто застекленевшие от лунного света глаза смотрели на него с коварной усмешкой. Рука сжимала нож…
Обуреваемый страхом, Кириллов бросился было бежать, но не успел сделать несколько шагов, как споткнулся о чье-то тело, которое сразу не заметил, и упал, больно ударившись об асфальт. Руки ощутили под собой кровь…
В убитых опознали начальника цеха одного из местных заводов Виктора Симонова и его двоюродного брата Федора Леонова, возвратившегося недавно из заключения.
Осмотр места происшествия продолжался почти до утра. Брагин и помогавшие ему оперативные работники милиции приняли неотложные меры. Была организована погоня «по горячим следам», но безуспешно. Сотрудники уголовного розыска пустили служебную собаку. Тоже тщетно. Следы затерялись в трехстах метрах от места происшествия на территории городского рынка. То единственное, чем мог утешить себя следователь, представлял пустой кожаный бумажник, обнаруженный возле трупа Симонова. Узнать, кому он принадлежал, оказалось делом нетрудным. Жена Симонова, которую тотчас известили о происшедшем, увидев бумажник, лишь простонала: «Из-за денег несчастного…»
Допрос свидетеля Кириллова, который начал следователь сразу же, сначала не содержал в себе ничего полезного. Не в меру испуганный, свидетель без конца повторял одно и то же, рассказывая сбивчиво, как возвращался домой, как услышал выстрелы, как обнаружил убитых, пока… пока не упомянул о пивной, где коротал тот вечер.
Это сообщение насторожило следователя.
– Вы ничего там особенного не заметили? – спросил он.
И тут Кириллов оживился, заговорил свободно и уверенно, забыв, казалось о пережитом:
– В пивной? Да все было, как вчера, как раньше, как год назад… Вот только разве один тип… Расстроен был чем-то бедняга. Все стоял в углу возле столика и тянул кружку за кружкой. А как выскреб из кармана последнюю мелочь, то руганулся так, что стены дрогнули. А потом вдруг стал плакать, жаловаться на свою жизнь. Никто, мол, его не уважает и за человека считать не хочет. Видать, не дошел еще до кондиции…