– Не пущу! – прошептала она, выглядывая из-под своих курчавых, прыгающих черных пружинок-волос, мазнула своими кошачьими зелеными глазками Михаила и, обняв его руками за шею, повисла на нем.
– Танечка, отпусти, а то я прямо здесь…
– Ну и пусть, ну и пусть, все до капельки уберу…
Михаил, с силой придавив к себе женщину, поднял ее на руках, пронес в прихожую и поставил у двери в туалетную комнату:
– Пять секунд. Замри!
Ни о чем не хотелось думать, потому что уже все, от чего он постоянно удерживал себя, совершилось. Все! Хочется рвать и метать! А что рвать? Что метать? Свою совесть. А что такое совесть? Это всего лишь чувство, какой-то единичный поступок, который можно уже завтра и не вспоминать. Да-да, не вспоминать, а Танюша, она никогда и никому об этом не расскажет. Она его совесть! Вот сравнение.
Михаил вышел из туалетной комнаты и чуть не споткнулся о Татьяну, сидящую сбоку двери. Но она, как пружина, вскочила и повисла на его плечах:
– Милый. Ты меня извини! – Горячий воздух из ее уст щекочет ухо.
– Да, да, сам не лучше, – шепчут его губы в завитушки волос, свисающих у лба.
«О-у-у!» – И как начинает в тебе сейчас заново что-то буйствовать, внутреннее, сильное.
– Все, хватит, – почувствовав ее прикосновение к спине, как к оголенному нерву, аж мурашки, побежавшие в сторону широчайших мышц, поясницы, ягодиц. – Я уже не могу, Таня. – И обеими руками с силой мягко отодвинул ее от себя. – Хватит, у нас было все двадцать лет назад, но ты отказала.
Татьяна не хотела говорить на эту тему, осознавая, что продолжение начатого «щипка» Михаила может только привести к буре, не страстей, не к скандалу, а к обиде. А зачем она нужна, ведь только из-за нее у них снова могут охладеть отношения друг к другу и опять на много лет. А ей так не хочется терять снова этого человека, друга, товарища. Ей так не хочется теперь в этом ее возрасте оставаться один на один с собой, пытаясь погружать себя в работу. В работу, которая со временем становится опостылевшей, погружающей ее в мир труб и печей, запорной арматуры и кнопок, емкостей и дизельных и электродвигателей котельной.
Как иногда ей хочется вернуть себя в те свои двадцать лет назад, когда после третьей годовщины гибели Сергея встретила его, Михаила Филиппова, у могилки мужа. Да, она слышала, что они где-то рядом служили тогда в Кабуле, в десантных войсках. Да, она помнит очертания его лица, плакавшего навзрыд и прячущего глаза от нее, когда он провожал ее Сергея в последний путь. Да, да, ведь это именно он привез «груз-200» в ее дом, в ее семью. Она все это помнит, только в какой-то вуали тумана горечи и – все.