Вместо того чтобы вызвать медсестру, он потянулся руками к этому пылающему органу, взял откуда-то появившийся перед глазами снег и стал струшивать его на горящее в огне сердце. Оно зашипело и стало прямо на глазах остывать. Михаил завороженно, не спуская с сердца глаз, продолжал струшивать и струшивать кем-то поднесенную к нему новую порцию снега, и сердце остывало, принимая нормальный вид, и начало все сильнее и сильнее вздрагивать, а потом заработало, так спокойно, как будто шар, наполовину наполненный водой. То в одну сторону она ушла, то в другую. Тогда он сразу так и не понял, что произошло с этим человеком.
…Очнулся в кабинете врача. Перед ним сидел полный мужчина, подозрительно смотревший на него.
– Ой, извините, – пришел в себя Михаил, – и начал подниматься с кушетки.
– Вы ко мне же пришли? – видно, не в первый раз задавал ему этот вопрос врач.
– К кардиологу Александру Ивановичу Осипову.
– А, да-да, он мне об этом говорил. Вы подождите здесь, он сейчас придет. Может, вам холодной воды, чаю дать попить? – Врач, упершись руками на стол, приблизил к нему свое лицо и всматривался в глаза Михаила.
– Лучше воды, – прошептал Михаил, не сводя глаз с врача.
Дверь тут же открылась, и в кабинет зашел пожилой, худощавый мужчина. Он был высокого роста. Наклонился перед корреспондентом и, не отрываясь от его глаз, покачав головой, спросил:
– Как же вам, молодой человек, удалось это сделать?
– Извините, я корреспондент из городской газеты «Норд» Михаил Филиппов. Я с вами договаривался об интервью, скоро наступит невыносимая жара, и как переносить ее сердечникам, гипертоникам.
– Да, да, помню, – всматриваясь в Михаила, прошептал доктор. – Что вы увидели у Позднякова, когда к нему пошли?
– Кого? – невольно смутился Михаил. – А, у того, что лежал в палате?
– Да, да, – кивнул второй врач.
И только сейчас поняв, что им нужно от него, Михаил начал быстро отвечать:
– Как что? Я даже сам не пойму, Александр Иванович. Мне показалось, что человек загорелся, я к нему, а он не горит, а сердце у него так сильно накалилось, набухло и двигаться перестало, ну, я и начал его тушить.
– Чем?
– Снегом.
– А где же вы его взяли? – с удивлением посмотрел на Михаила пожилой врач, сидевший за столом.
– Так кто-то мне его поднес, – упершись спиной в стену, прошептал Михаил.