– Довольно распространенный. Как вы думаете, шериф Голуэя, который за неимением палача собственноручно повесил своего сына, поступил бы так, если бы был женщиной?
Девушка ответила немедленно:
– Честно говоря, нет. Не думаю, что на свете найдется мать, способная на такое. Но это ведь не самый распространенный случай, правда? У вас есть еще что-нибудь?
Молодой человек помолчал, прежде чем ответить:
– Есть еще один, но я не уверен, что смогу честно обсудить его с вами.
– Почему же?
– Ну, потому что, в конце концов, Стивен, вы всего лишь девушка, и от вас нельзя ожидать понимания таких вещей.
Девушка рассмеялась:
– Ну, если это что-то о женщинах, то уж девушка, даже в моем нежном возрасте, должна знать об этом больше или хотя бы догадываться лучше, чем любой молодой человек. Однако говорите, что думаете, а я честно скажу, согласна ли – то есть, если женщина вообще способна быть справедливой в таком вопросе.
– Короче говоря, вот в чем суть: может ли женщина быть справедливой к другой женщине или, если уж на то пошло, к мужчине, когда замешаны ее собственные чувства или вина другого человека?
– Не вижу никаких причин для обратного. Уж конечно, одна лишь гордость должна обеспечить справедливость в первом случае, а сознание собственного превосходства – во втором.
Молодой человек покачал головой:
– Гордость и сознание превосходства! Разве это не одно и то же? Но как бы то ни было, если приходится полагаться на одно из них, боюсь, весам Справедливости понадобится регулировка, а ее меч следует затупить на всякий случай, чтобы его лезвие не обернулось против нее самой. У меня есть ощущение, что хотя гордость и может быть вашим личным руководящим принципом, для большинства она окажется несостоятельной. Впрочем, поскольку в любом случае это правило будет иметь множество исключений, я вынужден от него отказаться.
Гарольд взглянул на часы и поднялся. Стивен последовала за ним; переложив хлыст в руку, поддерживавшую юбку, она взяла его под руку правой рукой с той милой доверчивостью, с какой юная девушка льнет к старшим. Вместе они вышли за церковные ворота. Конюх подогнал лошадей. Стивен похлопала свою кобылу и дала ей кусочек сахара. Затем, поставив ногу на подставленную руку Гарольда, она легко вскочила в седло. Гарольд с ловкостью опытного всадника взмахнул ногой и очутился в своем седле.