Глава первая
По приказу императора
41 год н. э.
Быстроходная трирема[2] завершала трёхдневный переход из Италии на Корсику. Попутный ветер – моряки называют его «беневент» – хорошо наполнял прямоугольный парус, позволяя корабельным гребцам отвлечься на другие дела. Огромные нарисованные глаза на носу триремы и корма в виде рыбьего хвоста сделали боевой корабль похожим на диковинного монстра, а «чешуя» из развешанных по сторонам бронзовых щитов только усиливала это сходство.
Трирема принадлежала римскому флоту, инспектировавшему определённый участок Средиземного моря. На это указывал выдвинутый далеко вперёд металлический таран в нижней части, а ещё «ворон» – приподнятый трап с крюком, напоминавший клюв гигантской птицы. При абордаже его сбрасывали на вражеский корабль, и он надёжно «впивался» в палубу, куда римские воины перебегали по трапу, чтобы схватиться с врагом на его территории. Обычно этот манёвр заставал врага врасплох и заканчивался успехом римлян. Но команда триремы к боевым действиям не готовилась, поскольку ещё сто лет назад Помпей Великий[3] окончательно разобрался с пиратами, свирепствовавшими по всему Средиземноморью.
Три дня назад трирема отбыла из римской гавани Остий, приняв на борт центурию[4] легионеров-пехотинцев. Пока открытое осенним ветрам судно уверенно приближалось к своей цели, кто-то из них безмятежно спал, кто-то пребывал в отрешённом созерцании морского пространства, а кто-то думал о предстоящей службе на чужбине. Вместе с командиром, центурионом Спурием, воины должны были сменить ветеранов гарнизона. Что ожидает их на земле гордых корсов, за триста лет не смирившихся с положением жителей второстепенной римской провинции, – никто не знал. Но долг есть долг, и командир центурии лично обеспечивал его беспрекословное исполнение, о чём в том числе свидетельствовали шрамы на спинах легионеров, рискнувших пойти против слова центуриона и нарушить дисциплину.