Возможно, это был один из поводов с ней развестись. Ну, потому что нехер быть такой истеричкой. Взяла таблетку – уж справься с ней как-нибудь. Не справляешься – дыши праной. Она менее болезненно воспринимается организмом. И запивать её, кстати, не нужно.
Кирилла передёрнуло от воспоминаний. На самом деле, он развёлся с первой, потому что она ревновала его к каждому столбу. А он был мотоциклетным парнем и на заднем сидении у него часто сидела чья-то красивая жопа. А красивая жопа совсем не означала секс. Просто подвозил девушку на тусовку. Минет, в конце концов, – это точно не измена. Это просто плата за подброс. Даже не плата, а так, донэйшн – добровольное пожертвование. И дама не чувствует себя в долгу, и от джентльмена не убудет.
Но, если быть совсем честным, Кирилл расстался с первой, из-за надписи на своём новеньком синем авто. Нацарапанное гвоздём слово, конечно, можно было принять за фамилию английского аптекаря, но она была написана по-русски и означала не что иное, как второе резиновое изделие после противогаза. В общем, слово «гандон», небрежно выведенное знакомым почерком, совсем не красило его хоть и семь лет подержанный, но только купленный, и поэтому новый «Туарег».
Кирилл вспомнил, что после развода у него ничего не осталось кроме расписного авто и долгов по кредитам за транспортное средство, потому поморщился и почувствовал, как саднит переносица.
«Что же всё-таки вчера произошло?» – стонало у него в голове.
На предплечье правой руки был разлитой синяк, словно вчера его рука хотела раздавить чью-то шею, но долго упиралась в острый подбородок. И если всё-таки удалось до шеи добраться, то шея должна была хрустнуть или, по крайней мере, тихо распустить связки между шейными позвонками.
«Всё-таки нужно ждать ментов или нужно прекратить паранойю?» – снова задался он вопросом.
Кирилла вдруг снова стали терзать смутные опасения. А если он, правда, кого-то замочил? Ни за что, просто по пьяни и из-за любви к футболу. Он вспомнил, что вчера был матч, и все болельщики в пивном баре с большими экранами почти каждый раз считали своей обязанностью подраться после того, как на скринах закончат гоняться за мячом люди из противоположных команд. Каждый раз в конце столкновения часть болельщиков растекалась по больницам, а вторая, уже обнявшись, вне зависимости от сторон конфликта, утыривала себя пивком до утра. В близлежащих разливайках, которые хоть и не должны были работать, но в такие дни за небольшую денюжку от владельцев питейных заведений менты закрывали глаза на подобные пустяки.