Звук ее шагов изменил тональность. Пленница оказалась перед вентиляционной решеткой над другим помещением. Несколько сильных ударов, и эту преграду постигла судьба первой.
Снова – полутемная комната, освещаемая лишь парой тускло горящих ламп. Гроздья механических конечностей висят на магнитных разъемах. Вдоль стен аккуратно разложено разнообразное оружие, защищенное от непрошеных гостей – в полумраке видны переливы изолирующего поля. Прямо посреди комнаты – площадка с законсервированными мобилями. Покоятся в своих капсулах, пялятся в пустоту слепыми катафотами. Новенькие, будто только с конвейера, ждут, когда их пробудят от дремы, и, как в древности, в Дни Огня, отправят покорять миры во имя пробудившего их господина.
Все это богатство мало интересовало пленницу, быстро шагавшую меж рядами Арсенала. Наконец, она нашла то, что искала. Это была панель причудливой формы, напоминавшая бутон тропического цветка со сложенными лепестками. Казалось, цветок спит в ожидании рассвета, а, может быть, и жертвы, чтобы мгновенно раскрыться и схватить ее. Легкое прикосновение к бутону пробудило механу, и послышались скрип и позвякивание.
Металлический бутон вибрировал и подергивался, имитируя движения живого цветка, ускорившегося в тысячи раз. Звонко щелкнули блестящие лепестки, и бутон раскрылся. В центре его открылся радужно переливающийся монитор, а из-под лепестков выросли панели, наполнявшиеся активационными глифами. В этой машине живые части ощущали то, что способны были зафиксировать органы постчеловеческого тела, но не могли осознать того, чего касались. Так слепой от рождения не в состоянии представить себе доступное зрячим.
Над бутоном механарии возник механический короб, из дна которого пророс темно-металлический стебель и впился в машину, словно гигантская пиявка. Картина была жуткой, омерзительной. Но эта чудовищная помесь живого и неживого не вызывала отвращения у пробудившейся, как нечто давно знакомое и привычное.
В мозгу ее загудели два голоса. Один твердил о том, что подобная конструкция просто нереальна, другой холодно и чеканно инструктировал, что делать с необычной машиной. Первый видел в этом уродливое порождение биотехноинженерии, недоступной людям, а второй призывал смириться с неизбежным и вспомнить о том, как пользоваться этой… этим продуктом запредельных технологий.