– Привет, – он улыбнулся, и я невольно ответила тем же. – Ты сегодня… – он жестом показал на мои локоны, – особенно.
– Особенно что? – я скрестила руки на груди, но уголки губ предательски дрогнули.
– Особенно похожа на ту Арину, которая когда-то согласилась пойти со мной на свидание.
Глупо, но щеки вспыхнули. Мы оба помнили, как это было – два месяца неловких встреч, смешных смс и одного несостоявшегося поцелуя под дождем. Потом все как-то заглохло само собой. Вернее, я позволила этому заглохнуть. А он… Он до сих пор смотрел на меня так, будто я могла бы снова стать его "особенной".
– Кошечку в третий кабинет, – перевела я тему, заглядывая в карту. – Говорят, нашли в подвале на Садовой?
Кирилл кивнул, но не отпускал меня взглядом.
– Да, годовалая, рыжая, с белым пятном на груди. Почти как твоя Луна, только поменьше.
Я поспешила в кабинет, чувствуя, как его глаза провожают меня. Это было… Приятно? Неловко? Я сама не понимала. После перевязки я вымыла руки, смывая с пальцев следы антисептика и кошачьей шерсти. Когда я вышла из кабинета, Кирилл уже ждал меня, прислонившись к стене.
– Кофе? – спросил он, поднимая бровь. – И пончики. Ты же не завтракала.
Я хотела отказаться, но мой желудок предательски заурчал.
– Ладно, – улыбнулась я. – Но только если ты платишь.
Он рассмеялся, и мы вышли на улицу, где августовское солнце грело так, словно не хотело отпускать лето. Кофейня на углу пахла корицей и свежей выпечкой. Я заказала тыквенный раф – мой осенний фаворит, а Кирилл, как всегда, американо без сахара. Мы устроились у окна, и пока я отламывала кусочек пончика с кленовой глазурью, он не сводил с меня глаз.
– Ну что, – начал он, – скоро Москва, студенческая жизнь, новые люди… Ты готова?
Я пожала плечами, чувствуя, как сахар тает на языке.
– Готова или нет, а ехать надо. Мечта же.
– Мечта, – повторил он задумчиво.
Я подняла глаза и впервые за сегодня внимательно разглядела его. Русые волосы, уложенные набок, словно он только что провел по ним рукой. Высокие скулы, которые делали его лицо одновременно мягким и резким. И карие глаза – теплые, как осенняя листва, но сейчас в них читалось что-то неуловимо грустное. А потом мой взгляд упал на его запястье – на маленькое тату в виде солнца. Точно такое же, как у меня. Мы сделали их в один день, полгода назад, когда еще пытались быть больше, чем друзьями. Солнце – символ того, что между нами было. И того, чего так и не случилось. Кирилл заметил мой взгляд и вдруг коснулся моих пальцев, лежащих на столе.