– Арина, – начал он, и его голос звучал непривычно серьезно. – Может… попробуем снова?
Мое сердце пропустило удар. Я отдернула руку, чувствуя, как щеки начинают гореть.
– Кирилл… – я вздохнула. – Ты знаешь, что я люблю тебя. Но как друга. И потом… я уезжаю.
Он сжал губы, его пальцы сомкнулись вокруг кружки.
– Я знаю, – тихо сказал он. – Просто… подумал, вдруг ты передумала.
Солнечный луч пробился сквозь окно и упал прямо между нами, разделяя стол на две части – свет и тень. Как и наши жизни, которые вот-вот разойдутся в разные стороны.
– Я не передумала, – прошептала я. – Прости.
Он кивнул, поднял свою кружку и сделал глоток.
– Ничего. Друзья?
– Да, друзья.
Мы допили кофе под звуки джаза, доносившиеся из колонок, и больше не говорили о чувствах. Но когда мы вышли на улицу, и ветер подхватил мои волосы, я поймала себя на мысли, что, возможно, где-то в другой вселенной… Но в этой – мне нужно было ехать в Москву. Одной. Ну, или не совсем одной – с рыжей Луной и маленьким солнцем на запястье.
Глава вторая
Билет на поезд лежал у меня в кармане джинсов, уже немного помятый от того, что я то и дело перепроверяла – да, завтра в 7:23, да, вагон 5, место 12. Луна спала в переноске, которую я купила специально для переезда – розовую, с окошком, чтобы ей не было страшно.
Я перезвонила «соседу» – парню, у которого снимала комнату.
– Все в силе, – сказал он, и его голос звучал сонно, будто я разбудила его. – Ключ под ковриком. Заезжай в любое.
Только после того, как я положила трубку, до меня дошло: я даже имени его не знаю. В контактах он так и остался «Сосед (Москва, комната)». Я перепроверила вещи в десятый раз. Чемодан: джинсы, свитера, любимый рыжий шарф, который мама связала мне на прошлый Новый год. Рюкзак: скетчбуки с набросками животных, томик Бродского, дневник в синей обложке – тот самый, куда я записывала все свои страхи и сомнения, когда мир казался слишком большим и холодным. Сумка для Луны: её миска, пакет корма, игрушка-мышь и кусочек моего старого свитера – чтобы пахло домом. Мама стояла в дверях моей комнаты, обхватив себя за плечи, будто ей было холодно.
– Все собрала? – спросила она, и я кивнула, не доверяя своему голосу.
Мы сели ужинать. Молчание между нами было теплым, но тяжелым, как одеяло, которым укрываешься в душную ночь.