«Дочь Ивана Грозного» - страница 2

Шрифт
Интервал


На следующее утро в 7:30 Фаина Григорьевна вышла из дома. Как всегда при полном параде – не броско, но элегантно одетая, с тщательно уложенными кудрями, с аккуратным макияжем. По принципу: женщина всегда должна оставаться женщиной, и неважно, куда она направляется – на работу или в поликлинику.

Она редко пользовалась лифтом, даже когда поднималась на свой четвертый этаж, а уж спускалась непременно по лестнице, выход на которую находился напротив служебной квартиры. И только поэтому Фаина Григорьевна заметила, что дверь неплотно прикрыта. Совсем узкая щель, однако же это показалось странным в столь ранний час.

Фаина Григорьевна поступила деликатно – пару раз стукнула костяшками пальцев по металлическому полотну. Подождала несколько секунд и постучала громче. Затем позвала: «Кирилл Андреевич!» Наконец, не дождавшись ответа, толкнула дверь и заглянула внутрь.

Из прихожей сразу же открывался вид на гостиную, чей пол был усеян осколками разбитой хрустальной вазы. Московский драматург Кирилл Лепешкин сидел на стуле, плетьми свесив руки и упершись лицом в стол, а по его затылку расползлась запекшаяся кровь.

Глава 2

– Подъем! Погоны надеём!

Голос был суровым и одновременно веселым. Он обрушился Вере прямо на голову, и она мгновенно открыла глаза. Вернее, приоткрыла, потому как явь еще не успела задавить сон.

– Тебе чего надо, злыдень? – пробормотала досадливо.

– Мне лично не надо ничего, – заверил долговязый парень с ярко-каштановыми, как у самой Веры, кудрями, и серыми, как у самой Веры, глазами, что, впрочем, было вполне естественно для родного сына. – А вот начальничку твоему, Мирошниченко, нужна персонально ты.

– У меня сегодня отгул, – сердито напомнила Вера.

– Я в теме. А Мирошниченко пофиг. Он названивает в большом недовольстве, дескать, почему ты трубку не берешь. Я ему сказал, что ты в отгуле, спишь, а трубку на кухне оставила.

– Мог бы сказать, что я с утра куда-то уехала, а телефон дома забыла.

– Не мог. Во-вторых, ты меня с детства учишь не врать. А во-первых, я просто не сообразил, – признался сын.

– Кстати, – Вера отдернула одеяло, села на постели, спросила строго, – а почему ты не в школе?

– У нас математичка заболела и мне только к третьему уроку.

– А ты не врешь? – усомнилась мать.

– А зачем? – удивился сын. – У меня с математикой нет проблем. Как и со всем остальным.