– Видишь ли, я гражданин Чехии. Это сильно связывает мне руки в России, как бизнесмену. Став моей женой, Бет вошла бы в концерн и представляла интересы нашей семьи. Мои интересы. Первые документы мы должны были подписать прямо в день церемонии – явится губернатор со свитой.
Его взгляд вдруг проясняется, словно озарила догадка. Он поворачивается ко мне, оглядывая от кончиков туфель до платиновых прядей волос на плечах. Закинув ногу на ногу, с удовольствием позволяю ему это сделать. Микродоза адреналина, попадающая в кровь от его пристального внимания, приятно будоражит.
Со сдержанным восхищением произносит:
– Идеальна.
Легко улыбаюсь. У этого человека очень высокая планка требований, но я всегда выше.
Карл жестом зовёт бармена обновить содержимое стакана и с лёгким прищуром интересуется:
– Алёна, что ты делаешь в ближайшие года… два?
Начинаю, было, рассказывать о планах моего благотворительного фонда, которому посвящена полностью, но вовремя осекаюсь. Он же несерьёзно?
Увидев догадку в моих глазах, продолжает:
– Приношу извинения за неподобающие для этого обстоятельства, позже всё сделаю правильно. – одёргивает завернувшийся манжет, поправляя запонку с монограммой, – Алёна, выходи за меня замуж.
Грустно закусываю губу и прошу очень кстати подошедшего бармена:
– Оставьте бутылку и принесите ещё стакан. Льда не надо.
Карл поднимает бровь в удивлении – я очень редко пью. Косится на часы:
– А не рано для крепкого алкоголя?
Киваю на то, что у самого уже не первая порция виски.
– У меня тоже есть повод.
Карл выжидает, пока бармен закончит суетиться и поднимает свой стакан в ожидании тоста:
– За что пьём?
– За предстоящую свадьбу любимого человека, – отвечаю, чувствуя, как перехватывает горло. Сказать это вслух оказалось не так уж просто.
– Я так понимаю не чокаясь? Радостью ты не светишься.
– Да… – теряюсь. – Он женится на другой… – выходит сипло.
– Тимур Власов? – уточняет Карл, попадая в точку. Если бы мы играли в морской бой, то он бы сейчас утопил хорошо спрятанный однопалубник. – Так он же женат.
– Разведён. – исправляю не без раздражения. – Откуда такая осведомлённость?
Близких подруг у меня нет, я ни с кем не обсуждала эту историю. И особенно не хотелось бы делить её подробности с Карлом, потому что мы с ним – совсем про другое, лёгкое и поверхностное. Как он узнал? Отец нажаловался? Вряд ли. Вячеслав Игоревич весьма трепетно относится к распространению такого рода информации. Иными словами, стыдится романа дочери с несвободным мужчиной.