Так что более вероятно иное: после несчастного случая с окном, когда якобы по моей вине осколками стекла ранило жену Тимура, поползли слухи. Супруги Власовы тогда расстались, угадайте, кого обвинили? Только Карл вряд ли стал бы собирать сплетни – совершенно другая орбита.
Становится зябко, чувствую себя неприятно обнажённой, ёжусь, закутываясь в тонкий пиджак. Карл распоряжается выключить кондиционер и поясняет:
– Они друзья с Нечаевым. – фамилию он произносит сквозь зубы и зло опустошает стакан.
Лёшу Нечаева я хорошо знаю по работе с моим фондом, профессионал отличный, но тот ещё… ловелас. Он же руководит филиалом, в котором проходила стажировку Бет, невеста Карла. Неужели солнечный голубоглазый мальчик вскружил голову бедняжке? Не может быть, он Карлу не конкурент. Или может?
Неверяще интересуюсь:
– Нечаев – счастливый отец?
Карл лишь хмыкает, медленно сжимая кулак до побелевших костяшек. Грудь едва заметно вздымается, крылья носа подрагивают. Каково ему жить с изменой? Да ещё такой явной, публичной: невеста сбежала практически из-под венца. Мы никогда не обсуждали личное, более того, я всегда думала, что Карл чужд душевных терзаний, а сейчас кажется, что ошибалась. Он любил её?
– На ком женится Власов? – даёт понять, что предыдущая тема закрыта. Приступ гнева купирован, но теперь ясно, насколько обманчив внешний штиль.
– На бывшей жене… – делаю слишком большой глоток виски.
Всё нутро опаляет жаром. Судорожно хватая воздух, закашливаюсь до выступающих слёз. Из ниоткуда появляется стакан минералки, Карл учтиво подаёт салфетку и продолжает:
– То есть ты отказываешь мне из-за человека, который во второй раз женится на своей жене? – произносит тоном бизнесмена, уточняющего условия контракта.
Да, отказываю. Потому свадьба Тимура – не свершившийся факт, тем более о ней я узнала от третьих лиц. Возможно, даже неправда, а развод ведь случился не просто так? Это даёт надежду.
Склонив голову, Карл испытующе смотрит, словно пытается что-то понять. Не надо. В моём чувстве нет логики и рационализма, проявления которых он так ценит в людях.
– Зачем он тебе, девочка? – берёт мою кисть в ладони, поглаживает пальцы. Меня всё ещё морозит, а его руки горячие и сухие. Тепло поднимается по предплечью и дальше расходится лёгкой дымкой по телу. Отдаю вторую кисть, чтобы согреться. – Стоит щёлкнуть этими прелестными пальчиками, и мгновенно выстроится очередь из каких угодно мужчин.