Ладожский закат уже вовсю пылал душераздирающими красками, когда Жамиль покончил с работой в саду и уединился на чердаке своего коттеджа. В пыльном полумраке он с жадностью разворошил содержимое старого сундука и своего кровоточащего сердца. И вот в его руках фотоальбом – сокровищница того самого круиза по Волге: Самара, Казань, Нижний Новгород, Чебоксары, Козьмодемьянск… Всего-то навсего пять дней – но какие! Годы, целые мимолетные годы меркнут в зареве той пятидневной вечности, той безвозвратной, но бессмертной сказкив его жизни.
Вот они с Алёнкой, облокотившись о борт, кайфуют на солнышке. Вот, уже вечером, она на корме в его безразмерной олимпийке, которую он заботливо на нее надел, укрывая от прытких речных ветров. А вот они сидят на верхней полке в ее каюте. М-м-м, эта полочка помнит многое, как и он сам. В шестнадцать лет такое не забывается!
–Улыбочку! – снизу требует ее подружка Юлька, готовясь щелкнуть «мыльницей».
Но этот призыв излишен – влюбленный татарчонок в объятиях своей дамы сердца и без того сияет! Глаза растянулись в лучезарный прищур, рот до ушей, ведь сейчас Юлька закончит снимать и покинет каюту!
Оставшись наедине, Женька с Алёнкой откроют граненую, как шкатулка, коробочку, и вместе будут лакомиться ее содержимым. Алёнка изящно поднесет к своим нежным губам бело-розовый «кубик наслаждения», откусит половинку, а оставшуюся – любовно отправит Женьке в рот. И воздух наполнится ароматами розы. И сахарная пудра рассыплется по розовой Алёнкиной кофточке, на которой Женька расстегнет перламутровые пуговки, чтобы вкушать лукум ее прелестей…