– Давайте торопиться, пока никто не явился, – наполнил Андрей Николаевич, видя, что мы не решаемся их вытащить наружу.
Я достала рюкзак, но вот чемодан мне не удалось даже сдвинуть с места. Тогда в шкаф залез Андрей Николаевич, а в следующую секунду издал звук удивления и с усилием, дернув его на себя, выволок наружу.
– Это вовсе не чемодан, – сказал он, едва не присвистнув, настолько сильным было его изумление. – А ручной пулемет, сирийского производства со съемным стволом, при случае его можно использовать, как гранатомет, типа Хаммер. Ты знала, что у вас в доме есть, такое?
Ну, откуда ей знать. Отец мог хранить в нем что угодно, даже ядерный комплект боеголовок, она бы не стала интересоваться.
– Ты уверен, что там нет денег, – спросила она, расстроенно, хлопая глазами.
– Нужно его открыть и выяснить.
«Чемодан» блокировал кодовый замок. Мы открыли рюкзак. Внутри лежало сменное белье, носки, свежие джинсы и джемпер, летняя кепка с надписью Туркас и несколько красных футляров с медалями. Но ни ключа, ни документов или хотя бы денег в нем не было.
– Может быть, пароль есть на нем. Брелок или что-то еще? – предположил Андрей Николаевич.
Мы согласились. Спустились вниз, в комнату, где лежал отец. Мама обшарила его карманы в одежде, посмотрела кровать, поискала на шее. Не нашла ничего, кроме складного ножа, приглашения и пачки сигарет с зажигалкой.
– У нас мало времени, – заметила она. – Я ничего не вижу.
Мы втроем стояли и смотрели на труп. Я думала, что отец при жизни доставлял много проблем, и после смерти продолжает в том же духе.
– Тогда пошли? – предложил психолог.
– Нет, мы не уйдем отсюда, пока не выясним, что в том чемодане, – маму уже было не остановить. – Я посмотрю в комнате, а ты посмотри его еще раз.
Велела она мне. Включив фонарик на сотовом, я начала перебор тряпок и вещей по новой, но ничего так и не нашла. Сев на матрас, задумалась. Отец не выглядел человеком, который все помнит, при таком количестве алкоголя, мог ли он бояться забыть набор цифр. Я решила, что мог, покосилась на его тело.
Встав, я отбросила одеяло, которым мы накрыли его, разглядывая. Он лежал на полу в футболке и трусах в той же позе, в какой рухнул. Потянувшись за складным ножом и натянув на нем ткань, разрезала футболку от шеи до края, разглядывая татуировки. И в самом деле, на внутренней стороне правой руки почти у подмышки стояли пять цифр. Странная тату, решила я, запомнив их, поднялась наверх.