Первое случилось давно. В 1982 году. После смерти моей прекрасной, нежной, моей по-детски беззащитной мамы. Это было не просто горе – катастрофа, крушение, конец, без мамы я не хотела жить… Два года мучительной нежизни. И вдруг (кстати, тоже в феврале, все мои начала – в феврале: рождение, стихи, проза, первая любовь и последняя, из тех, что уже случились) – вдруг: синяя школьная тетрадь в клеточку, и я пишу. И слышу мамин ласковый голос: «Я всегда буду с тобой, даже когда меня не будет…
Она всегда так говорила, и я наконец поняла: ах, вот что это значило – «всегда с тобой…
В начале было Слово, за ним – возрождение. Так я написала свою первую книгу – новеллы о детстве, о маме, о доме, о прошлом нашей семьи. Написала все, что знала и помнила сама и по рассказам мамы и папы. И ужасно испугалась, потому что вдруг поняла, что писать – это единственное, чего хочу и всегда хотела. Оттого, быть может, всегдашняя многолетняя неудовлетворенность отличницы двух технических учебных заведений, которые я окончила.
Писать. Писать! Но о чем?
И тут случилось второе в моей жизни чудо – ко мне пришли мои рассказы.
Буквально обрушились на меня, будто в лавину снежную попала, – я писала и писала, не отрывая руки от листа бумаги. Дома, на кухне, по ночам – днем я еще работала в «ящике», куда, невзирая на «пятый пункт», мне «посчастливилось» попасть по распределению. Зато вырваться оттуда за долгие годы не удалось ни разу, только когда отпустила себя на свободу – обходчиком в коллектор с подземными коммуникациями: сутки дежурства, трое суток – свободы. Неожиданный поворот.
Впрочем, в то время главной неожиданностью были мои рассказы. Они будто дожидались меня где-то, в какой-то таинственной точке пространства, куда я наконец попала. А могла бы не попасть, не случись в моей жизни страшное горе? Это самый жестокий вопрос, на который боюсь ответить, и душа нестерпимо болит, когда думаю об этом.
Может быть, поэтому писательство для меня не ремесло, а таинство. Я ничуть не кокетничаю, когда говорю, что не знаю, почему мои персонажи, такие странные, неожиданные, с неизбежностью несостоявшейся любви, с их невероятно трудной судьбой, как бы изначально на нее обреченные и в детях своих, эти Матильда, Исачек, Суссана с двумя «с» посередине (я бы никогда не придумала такие имена), Арон и Шира, Яня, Ваня и Моймойша – почему они пришли ко мне. Почему – они? Почему – ко мне? Почему в их жизни все происходит так, а не иначе?