– Говорил же тебе! – хватает меня за плечи и стискивает так сильно, что я начинаю пищать. – Не делай глупостей! Но нет же, ты ж у нас самая умная!
– Рома, мне больно! – чувствую, как слёзы выступают. – Отпусти, пожалуйста.
Вместо ответа и разжатия бешеной хватки Ромка смотрит на меня, что бык на красную тряпку, ещё секунда и наденет на рога. Да что я ему сделала-то?
– Ромочка, пожалуйста, – пытаюсь выпутаться, синяки точно останутся. – Приди в себя. Я же ничего тебе не сделала.
Презрительно дёргает губами и опускает руки:
– Ты себе жизнь испоганила. А мне, да, ничего не сделала, – спокойно отвечает.
– Хватит загадками говорить, – надуваю губы, – или расскажи уже, или перестань вести себя как олень, – бурчу.
– Да вот не знаю, как сообщить тебе новости так, чтобы ты из окна не вышла.
– Я не идиотка, чтобы так поступать, – смотрю на друга исподлобья, пытаясь понять, что же в его башке творится, раз он считает, что я полетать вздумаю.
Кривлюсь и опускаю взгляд на его рубашку. Божечки, ну не могу я смотреть на эти кровавые рисунки, сердце сжимается. Да и лицо у Ромки теперь всё в синяках будет.
– Сходи в душ, – бубню, – потом поговорим. А я закажу что-нибудь поесть. Я голодная уже.
– В холодильнике роллы есть, – небрежно бросает и начинает расстёгивать рубашку.
– Угу, – собираюсь отойти, но замираю.
Бровь невольно изгибается. Смотрю на открывающийся вид и залипаю. А когда это Ромка успел накачаться? Сколько его помню – тощий задрот. Но здесь мой мозг отключается. Осматриваю упругий пресс, там даже кубики есть.
Рубашка под ругательства Ромы летит на пол, а я впериваю изумлённый взгляд в бицепсы друга. В голове одни маты, а где-то внизу вдруг становится жарко. Это я что, возбудилась от увиденного?
Пальчики так и тянутся проверить крепость мышц. Как руку отдёргиваю, не замечаю, но Ромка точно заметил, что я её тянула. Стоит, таращится на меня. Но вместо того, чтобы выйти и не смущать меня, скидывает брюки, заставляя меня превратиться в помидор. И в одних трусах уходит в ванную.
Не выдерживаю и оборачиваюсь, прослеживая за упругой задницей, которая быстро скрывается из поля зрения.
– Охренеть… – выдыхаю и падаю на кровать.
Когда я в последний раз видела друга без одежды? Уже и не припомню. Я была уверена, что он такой же тощий и неказистый. Сидит за своими компами, скрюченный очкарик. А выходит, он в качалку шастает. Такие мускулы дома на коврике не накачаешь, да и в этой квартире нет коврика, способного вместить Ромку.