А началось всё с того, что год назад Гриндо с Арданой забрели сюда познакомиться с культурой народа науа. Чисто ради любопытства.
Заглянув в эту палатку, Гриндо застыл как вкопанный. Ему так понравилась девушка, что лишь титаническим усилием воли он смог оторвать от неё взгляд. Досконально изучив товар, купил настенный коврик с узорами и дал себе клятву приходить сюда во время каждой ярмарки.
И вот, что удивительно – не боявшийся столкнуться лицом к лицу с самым свирепым врагом, а то и не с одним, Гриндо робел перед этой девушкой. В его жизни было несколько женщин, с которыми он заводил короткие бесперспективные романы и со всеми держался с привычной для себя уверенностью. А тут его прямо как подменили.
Ардана сразу же поставила диагноз – любовь. Сам Гриндо не решался произносить это слово даже про себя и придумал собственное определение. Эта молодая науа – его идол. Ардана не замедлила обвинить брата в язычестве. В шутку, конечно, хотя, надо сказать, по степени обожествления этой девушки, Гриндо вполне тянул на язычника.
Он мечтал познакомиться с ней поближе, но за этот год даже имени её не узнал. Вот почему, спрашивается? Гриндо на подобный вопрос отвечал: «Что у меня может быть с этой науа? Ничего! Разные культуры, разное мировоззрение. Да и в племени своем она наверняка не обделена мужским вниманием».
Племя… он не мог представить себя членом племени, да и кто его туда примет! А в Митране эта девушка, привыкшая к вольным просторам, конечно же, жить не станет, особенно в столице. Нет, между ними бездна!
Однако Гриндо продолжал строить мост через эту бездну – хлипкий, раскачивавшийся от малейшего дуновения ветра и грозивший каждую секунду оборваться. Он ходил на каждую ярмарку по несколько раз, в эту самую палатку, где начисто терял ощущение реальности.
Девушка внимательно смотрела на покупателей, готовая ответить на любой их вопрос.
Гриндо любил её расспрашивать о том или ином украшении: что оно означает, сколько времени уходит на его изготовление, мужское оно или женское. Науа охотно отвечала на все вопросы, насколько позволял её уровень митранского языка. Гриндо с удовольствием бы выучил язык науа, но у него не было ни малейшей возможности это сделать.
– Позвольте поинтересоваться, как вас зовут? – спросил Гриндо несвойственным ему нежным тоном.