Эта глава призвана напомнить о важности юношеских стремлений и о том, как они влияют на нашу дальнейшую жизнь. Погружаясь в воспоминания о тех годах, мы можем найти ответы на многие вопросы, которые волнуют нас в настоящем.
Иногда мы говорим «навсегда», не зная, что где-то уже тикает время.
Что где-то уже кто-то собирает чемоданы.
Что кто-то уже решил: «этот мир должен измениться».
Мы были детьми. Мы не знали, что дружба – это хрупкая вещь. Мы думали, что, если держаться за руки крепко, ничего не разрушится.
Мы ошибались.
Всё изменилось внезапно.
Без объяснений, без громких слов.
И я осталась – как песня без слов, как письмо без адреса.
Мир, который раньше был похож на акварель, вдруг стал угольным. Всё потускнело.
НАВСЕГДА – ЭТО ДО ТОГО, КАК ВСЁ ПОМЕНЯЛОСЬ.
Люди больше не улыбались.
Взрослые стали чужими.
Город – серым.
Я пыталась держаться. Кричала в подушку. Смотрела в потолок. Писала подруге.
«Ты тоже чувствуешь это?» – спрашивала я.
Но ответа не было.
Я начала бояться зеркал. Не потому, что не узнавала себя. А потому, что слишком хорошо узнавала.
Я знала, кто я. Но мир говорил: «Ты не та».
Работы не было. Будущего не было.
Я не знала, за что держаться. Всё, что я любила, рассыпалось как пыль.
И тогда я вернулась домой.
В дом, где пахло чаем. Где родители ждали. Где стены были добрыми, хоть и молчаливыми.
Я думала, это поражение.
Но это оказалось началом.
Началом жизни, в которой я никому не доказываю, что я есть.
Жизни, где я просто живу.
И это было трудно.
Но и удивительно.
Потому что, несмотря ни на что, каждый день я находила маленький кусочек красоты.
В дымке над горами.
В дыхании после сна.
В собственных руках – таких живых, настоящих, моих.
И я начала шептать себе: «Это тоже любовь. Это тоже жизнь. Я здесь. Я жива».