В промежутке между объявлением перемирия и началом игр лакедемоняне направили послов с протестом против штрафа, утверждая, что он наложен несправедливо, поскольку, когда их гоплиты достигли Лепрея, герольды ещё не объявили перемирие в Спарте. Элейцы ответили, что к тому времени перемирие уже было объявлено у них (они всегда объявляли его сначала у себя, прежде чем герольды пересекали границу), и поэтому все военные действия были запрещены, чем лакедемонские гоплиты и воспользовались для своих последних нападений.
Лакедемоняне возразили, что поведение самих элейцев опровергает их утверждения, ведь они отправили своих герольдов в Спарту для объявления перемирия уже после того, как узнали о посылке гоплитов, что доказывает, что они не считали перемирие нарушенным. Более того, после прибытия герольда в Спарту лакедемоняне не предпринимали новых военных действий.
У нас нет возможности установить, где в этом споре была истина. Однако элейцы отвергли объяснения, предложив, однако, что если лакедемоняне вернут им Лепрей, они откажутся от своей части штрафа и сами выплатят из казны долю, причитающуюся богу.
Когда это новое предложение было отвергнуто, элейцы внесли ещё одну поправку: они соглашались на то, чтобы лакедемоняне не платили штраф сразу, а принесли клятву перед алтарём в Олимпии в присутствии собравшихся греков, пообещав выплатить его в будущем. Но лакедемоняне отказались и от уплаты, и от обещания.
В итоге элейцы, как судьи в соответствии с [стр. 59] Олимпийским законом, запретили им доступ в храм Зевса Олимпийского, участие в жертвоприношениях, а также посещение и состязание на играх – то есть лишили их права присутствовать в качестве священного посольства (феории), занимавшего официальное и признанное место на торжестве. [86] Как и все остальные греческие государства – за единственным исключением Лепрея – присутствовавшие на празднике через своих феоров [87], а также в лице отдельных зрителей, спартанская феория «блистала своим отсутствием» в крайне болезненной и оскорбительной манере. Настолько вопиющим было оскорбление, нанесенное лакедемонянам, связанным с Олимпией древними, особыми и доселе нерушимыми узами; настолько явным было свидетельство их относительного упадка, вызванного миром с Афинами на фоне катастрофы при Сфактерии [88], что ожидалось, будто они могут пренебречь запретом и под вооруженной охраной провести своих феоров в храм Олимпии для жертвоприношения. Элейцы даже сочли необходимым вооружить своих молодых гоплитов и вызвать на помощь тысячу гоплитов из Мантинеи и столько же из Аргоса, чтобы отразить возможное нападение; в то время как отряд афинской кавалерии был размещен в Аргосе на время празднества для оказания поддержки в случае необходимости. Тревога среди зрителей достигла крайней степени и еще более усилилась из-за инцидента, произошедшего после гонок колесниц.