Теперь, когда они вновь стали союзниками Аргоса, афиняне, вероятно, узнали гораздо больше, чем прежде, о тайных сношениях прежнего аргосского правительства с македонским царём Пердиккой. Однако последствия этих интриг проявились ещё раньше в поведении этого правителя, который, будучи союзником Афин, обязался содействовать запланированной на весну или лето 417 г. до н.э. экспедиции Никия против фракийских халкидян и Амфиполя, но затем отказался от сотрудничества, разорвал союз с Афинами и сорвал весь план кампании. В ответ афиняне установили морскую блокаду македонских портов, объявив Пердикку врагом. [155]
Прошло почти пять лет после поражения Клеона, но никаких новых попыток вернуть Амфиполь не предпринималось; упомянутый замысел, по-видимому, был первым. Действия афинян в отношении этого важного города ясно демонстрируют недостаток мудрости у их ведущих политиков – Никия и Алкивиада, а также ошибочные тенденции среди граждан, которые, как мы увидим, постепенно приведут их империю к краху. Среди всех владений за пределами Аттики ни одно не было столь ценным, как Амфиполь: центр важного торгового и рудодобывающего региона, расположенный на большой реке и озере, которые афинский флот мог легко контролировать, и на который они имели справедливые права, поскольку это была их первоначальная колония, основанная их мудрейшим государственным деятелем – Периклом. Он был утрачен лишь по причине непростительной халатности их полководцев, и после этой потери можно было ожидать, что Афины направят все свои силы на его возвращение; тем более что, будучи отвоёван, он мог быть надёжно удержан в будущем. Клеон – единственный из ведущих политиков, кто сразу заявил своим согражданам важную истину: Амфиполь никогда не удастся вернуть иначе как силой. Он настойчиво убеждал их приложить необходимые военные усилия и частично добился своего, но попытка позорно провалилась – отчасти из-за его собственной некомпетентности как командующего (независимо от того, взял ли он на себя эту обязанность добровольно или по принуждению), отчасти из-за сильного противодействия и неприязни к нему со стороны значительной части сограждан, что лишило войска энтузиазма в этом предприятии.
Затем Никий, Лахет и Алкивиад совместно заключают мир и союз с лакедемонянами, прямо обещая и намереваясь добиться возвращения Амфиполя. Но после серии дипломатических действий, в которых Никий проявил глупую доверчивость, а Алкивиад – корыстный обман, становится очевидно (как и настаивал Клеон), что мир не вернёт им Амфиполь и что его можно отбить только силой. Теперь явно проявляется роковой недостаток Никия: инертность характера и неспособность к решительным или энергичным действиям. Когда он понял, что был переигран спартанской дипломатией и ввёл своих сограждан в заблуждение, заставив их пойти на серьёзные уступки в расчёте на будущие компенсации, можно было ожидать, что он, охваченный раскаянием, бросит все силы – и свои, и государства – на возвращение утраченных владений, которые обещал, но не принёс мир. Вместо этого он не предпринимает никаких эффективных шагов, в то время как Алкивиад начинает демонстрировать недостатки своего политического характера – ещё более опасные, чем у Никия: страсть к эффектным, ненадёжным, безграничным и даже рискованным новшествам.