Отдельная тема – трансформация имён. Сейчас наблюдаю, как трудовые мигранты в России легко берут русские имена, ибо национальные имена россиянам бывает сложно выговорить, поэтому мигранты легко соглашаются на новые, отдалённо похожие на их истинные. Самое забавное, «новые» имена начинаются с первой буквы настоящего, например, Сарвидос называют Соней, Имранбека – Игорем, Бахрома – Борей, Шохруха – Шурой и т. д. Похожая история, думаю, произошла и с корейцами на Сахалине. Но наши родители пошли дальше – всем родившимся детям давали два имени: официальное корейское и неофициальное русское. Так появились корейцы Слава, Саша, Андрей, Сергей, и только при получении официальных документов мы вспоминали, что у нас есть корейские имена. Практически всех называли русскими именами на улице, дома, в школе, только дедушки и бабушки – по-корейски. Хорошо, что фамилии не меняли, при японцах корейцам насильно давали японские фамилии и имена.
Время шло, моё поколение и младше уже официально стали называть детей просто по-русски, без корейского имени. Вот так появились корейцы Сергеи Еновичи, Андреи Сиковичи, Бонгоновичи и т. п., ведь отечество брали по корейскому имени или, что ещё забавнее, по последним буквам имени. У меня в свидетельстве о рождении в графе «имя» было написано «Сун», в графе «отчество» – «Гван», значит, у сына должно быть отчество Сунгванович, при этом могли написать и «Сунович» или «Гванович», всё зависело от настроения работника ЗАГСа. С наступлением так называемой перестройки и гласности появилась мода вновь давать новорождённым корейские имена. Вот такая сложная эквилибристика получилась с именами на Сахалине.
Так происходила медленная ассимиляция корейской диаспоры в огромной империи. Но, к счастью, многие корейские традиции удавалось сохранить. Например, в первое утро Нового года в нашей семье всегда проходила чеса – поминальный день.
Это настоящий семейный праздник, когда все члены семьи с детьми обязательно должны были собраться вместе. Готовили самые вкусные блюда: варили свинину или курицу, яйца, суп из говядины, тушили тонко нарезанную редьку (дайкон), жарили папоротник, селёдку и, конечно, рис и кимчи. Традиционный набор для 70-х годов, я до сих пор с удовольствием могу поесть жареную селедку, тушёную редьку. В те времена ещё не было никаких специальных приспособлений для чистки и нарезки овощей, но именно в этот день (так мне казалось) у мамы получалось виртуозно нарезать ножом редьку тоненькой соломкой, отчего тушёная редька становилась ещё вкуснее, чем обычно, и отчего-то во время этого праздника от блюд исходил особенный аромат, который запомнился на всю жизнь.