Глава LXII
ДВАДЦАТЬ ПЕРВЫЙ ГОД ВОЙНЫ. – ОЛИГАРХИЯ ЧЕТЫРЁХСОТ В АФИНАХ.
Прошёл около года между катастрофой афинян под Сиракузами и их победой над милетцами при высадке близ Милета (с сентября 413 г. до н. э. по сентябрь 412 г. до н. э.). После первого из этих событий полная гибель Афин казалась неизбежной и невосполнимой как их врагам, так и им самим. Однако их восстановление было настолько поразительным, быстрым и энергичным, что ко времени второго события они уже вели вполне достойную борьбу, хотя и с ослабленными ресурсами и чисто оборонительной тактикой, против врагов, ставших ещё более многочисленными и смелыми, чем прежде. Нет оснований сомневаться, что их внешние дела могли бы и дальше улучшаться, если бы в этот критический момент не возникла угроза из-за предательства части их собственных граждан, вновь поставившего их на грань гибели, от которой их спасла лишь некомпетентность противников.
Это предательство берёт начало от изгнанника Алкивиада. Уже было рассказано, как этот человек, столь же беспринципный, сколь и энергичный, с присущим ему рвением перешёл на службу Спарте и указал ей наилучшие способы помощи Сиракузам, нанесения прямого ущерба Афинам и, наконец, провоцирования восстания среди их ионийских союзников. Именно благодаря его смелости и личным связям в Ионии были подняты восстания Хиоса и Милета.
Однако за несколько месяцев он сильно потерял доверие спартанцев. Восстание азиатских владений Афин произошло не так легко и быстро, как он предсказывал; Халкидей, спартанский командир, с которым он действовал, был разбит и убит под Милетом; эфор Эндий, бывший его главным покровителем, оставался в должности лишь год и сменился другими эфорами как раз в конце сентября или начале октября, когда афиняне одержали вторую победу под Милетом и готовились блокировать город; а его личный враг, царь Агис, по-прежнему преследовал его. Более того, в характере этого незаурядного человека была такая эгоистичность, тщеславие и вероломство, что никто не мог быть уверен в его преданности. И как только случалась неудача, его энергия и способности, редко ему изменявшие, лишь усиливали подозрения, что он предал своих союзников.
Так, после поражения под Милетом царь Агис сумел дискредитировать Алкивиада как предателя Спарты, и новые эфоры немедленно отправили приказ стратегу Астиоху казнить его. Теперь Алкивиад на собственном опыте узнал разницу между спартанскими и афинскими порядками. Хотя его врагов в Афинах было много, и они были крайне озлоблены, имея к тому же преимущество (столь важное в политической борьбе) – возможность обвинить его в нечестии, – всё же самое большее, чего они добились, было требование вернуть его для суда перед дикастерием. В Спарте же, без каких-либо конкретных обвинений и без суда, его враги добились приказа о его казни.