Он привел ее к старому зданию в центре, с облупившейся штукатуркой и узкой лестницей, ведущей на крышу. Когда они поднялись, Маша замерла. Москва лежала перед ней – море огней, небоскребы, река, блестящая, как черное стекло. На крыше был маленький бар, почти пустой, с деревянными столами и гирляндами ламп, создающих уют. Они сели у края, где город казался ближе, и Даниил заказал вино – пино нуар, ее любимое.
– Как ты угадал? – спросила она, прищурившись.
Он улыбнулся, но его глаза остались серьезными.
– Ты выглядишь как человек, который любит тонкие вещи.
Маша сделала глоток, чувствуя, как тепло растекается по груди. Она хотела спросить, кто он, чем занимается, но его взгляд заставлял ее говорить о себе.
– Расскажи, – сказал он. – Что ты прячешь?
Она замялась. Легче было отшутиться, но его голос, его близость – все это будто снимало с нее кожу, обнажая правду.
– Я… устала притворяться, – сказала она. – Все ждут, что я буду правильной. Спокойной. Но внутри я… другая.
– Какая? – спросил он, наклоняясь ближе. Его колено коснулось ее под столом, и это было как искра.
Маша сжала бокал.
– Та, что хочет слишком много. Чувствовать. Жить. Не бояться.
Даниил смотрел на нее, и в его глазах было что-то, похожее на узнавание.
– Тогда начни, – сказал он. – Назови одно желание. То, что ты никогда не говорила вслух.
Ее горло сжалось. Это было слишком. Но его взгляд, его тепло, его спокойствие – все это разрушало стены, которые она строила годами.
– Я хочу, чтобы меня видели, – прошептала она. – Настоящую. Не ту, кем я должна быть.
Он взял ее руку, перевернул ладонью вверх и медленно провел пальцем по коже. Это было невинное движение, но ее тело отреагировало, как будто он коснулся чего-то запретного.
– Я вижу, – сказал он тихо. – И это красиво.
Маша почувствовала, как щеки горят. Она хотела отстраниться, но не могла. Его слова, его прикосновение – все это было как ключ к двери, которую она держала закрытой.
Они проговорили до рассвета – о ее мечтах стать художницей, о ее страхе быть осужденной, о том, как она подавляла свои желания. Даниил слушал, задавая вопросы, которые заставляли ее копать глубже. Но когда она спросила о нем, он ответил уклончиво:
– Я помогаю людям находить ценности. Иногда это искусство, иногда – нечто большее.
Его телефон завибрировал, и он быстро убрал его, но Маша заметила, как его лицо напряглось.