Если бы не второе вино… если бы не этот вкус, за которым я погнался, как дурак.
Я думал, у нас есть время. Думал, что она крепче.
Но я знал, как она на самом деле хрупка. Я ведь помнил…
Помнил, как в первый раз, когда она узнала о диагнозе – о бесплодии – её сломало.
Я тогда держал её в объятиях, как сейчас. Слушал, как она рыдала, не в силах выговорить ни слова.
Она тогда уже хотела уйти. Навсегда.
Психологи работали с ней неделями, я сам не отпускал её ни на секунду – и мы думали, что преодолели это.
Я верил, что она исцелилась.
А теперь – вот она. Безмолвная.
Я шептал: «Прости. Прости. Прости.»
Как будто это что-то меняло.
Как будто слова могли зашить дыру, в которую проваливалась вся моя реальность.
Только сегодня я почувствовал, что жив.
Только сегодня я поверил, что могу быть счастлив.
Что всё, что было до этого – лишь дорога к этой любви, к этому свету.
Сегодня… я был сверхчеловеком.
Сверхсчастливым.
А теперь – ничего.
Прах.
– Это наказание?.. – прошептал я. – За что?..
Ответа не было.
Только гул в ушах, будто вселенная замолчала.
– Лучше бы… лучше бы тебя не было вообще, – выдохнул я. – Чем так…
– Лучше бы я не знал, как это – любить тебя так.
…
И в ту же секунду – всё изменилось.
Мир… задрожал.
Всё вокруг словно растянулось, как ткань, натянутая до предела.
Пол подо мной – стал мягче, как будто из под ног исчезла опора.
Воздух вибрировал. Его стало… меньше.
Я вдыхал – но лёгкие не наполнялись.
Я чувствовал, как будто кто-то вытягивает из меня душу медленно, пальцами, сжимая горло изнутри.
Запах крови – исчез.
Шум воды – пропал.
Даже вес её тела… стал другим. Лёгким. Почти воздушным.
Словно она уже уходила – растворялась.
И вместе с ней – я.
Моё собственное тело начало дрожать, сначала незаметно – потом всё сильнее.
Судороги поднимались от ног к груди.
Сознание терялось в вихре воспоминаний и боли.
Я слышал внутри себя, как сердце сжимается… медленно… умирает.
Не физически. Душевно. Я умирал с ней.
Я пытался удержаться. Кричал внутри. Но не было сил даже поднять голову.
Мир исчезал вокруг меня, как старая плёнка, свёрнутая в обратную сторону.
И потом – только тьма.
Не глухая. Не спокойная.
А такая… в которой забываешь, кто ты.
Я открыл глаза.
Комната исчезала.
Стены растворялись, как дым.
Свет мерцал, как старая лампа.
Я открыл глаза.
Медленно.
Сквозь слёзы.