К этому времени и в Лондоне, и в Париже бравурные настроения давно миновали. Англии и Франции не удалось добиться почти за год тяжелейшей военной кампании никаких заметных побед. Высадка десанта на Камчатке закончилась разгромом, полностью провалилась и попытка оккупации Финляндии, потерпела неудачу и операция по захвату Архангельска. Обстреляв Соловецкий монастырь, английская эскадра бесславно ретировалась.
Совершенно несостоятельными оказались надежды Лондона и Парижа и на отторжение от России Кавказа. Горцы воевать за англо-французские интересы не собирались, а Турция была полностью разорена и деморализована. Ее армия, невзирая на то что ее возглавили фактически английские офицеры, оказалась недееспособной и никакого «освободительного похода» осуществить не могла.
В конечном итоге все свелось к борьбе за клочок суши – Севастополь, который «лучшая в мире военная коалиция» под главенством «блестящих» английских и французских генералов не могла захватить уже полгода. За это приходилось платить неимоверную цену: десятки тысяч интервентов уже погибли, а финансовые расходы превысили все мыслимые пределы.
В Англии и Франции нарастало разочарование и недовольство. К концу 1854 года было ясно, что успешных военных результатов ожидать не приходится и необходимо искать мирный выход из конфликта. Начался дипломатический зондаж. В Вене прошла серия переговоров представителей Англии, Франции, Австрии и России. В Париже и Лондоне, стремясь «сохранить лицо», надеялись «принудить Россию» к миру на их условиях.
Корыстная дипломатическая игра не имела никакого успеха. Николай I совершенно не собирался уступать там, где затрагивался престиж Империи. Он прекрасно осознавал, что, несмотря на жертвы и потери, Россия не побеждена. Не будет такого, чтобы агрессор, вторгшись в пределы Империи, начал диктовать какие-то условия! Покидавшему в феврале 1854 года Петербург британскому послу сэру Джорджу Гамильтону Сеймуру (1796–1880) Царь сказал последнее слово, звучавшее как клятва: «Может быть, я надену траур по русскому флоту, но никогда не буду носить траура по русской чести».
Было очевидно, что на «пути к миру» на условиях Запада неприступной скалой стоит Русский Царь, а потому его кончина являлась такой вожделенной для Лондона и Парижа.
Когда весть о смерти Царя распространилась, то в России сразу же возникли толки о том, что дело это «нечисто», что не обошлось без злого умысла. Шеф полиции генерал Л. В. Дубельт (1792–1862) записал в дневнике 21 февраля 1855 года: «В народе слышны были жалобы на докторов: „Отдали бы их нам, мы бы разорвали их!“»