А Луиза мечтала… грезила, что однажды она поедет в Ташкент и поступит учиться, правда, не задумывалась, кем бы она хотела стать. А о замужестве и вовсе не задумывалась и не помышляла, даже не замечала, что Батыр смотрит на неё по-особенному, не как на сестру друга.
А её мать вставала затемно и шила, Мухаббат, наконец, договорилась с пошивочным цехом и шила постельное бельё на дому, просто, другого шить она не умела.
Подоив корову, Луиза снимала сливки с молока вечернего надоя, аж полкосушки, на завтрак это было сытно, да и вкусно. Потом заплетала косы, переодевалась и вместе с братом они бежали в школу. Часто, к Мухаббат заходила Кумуш, они пили чай и разговаривали по-соседски.
– Красивая у вас дочка, Мухаббат. И на кого она похожа? Глаза, цвета воды, а волосы… ни у кого таких нет. Может однажды мы и станем сватами, а? Как говорится, хорошая девушка с улицы не уходит. Вот вернутся Сабир и Насыр акя, дети подрастут и свадьбу сыграем. Что скажете, Мухаббат? – начинала разговор Кумуш.
– Пусть растут, Кумуш опа, на всё воля Всевышнего. Если по судьбе так, значит и свадьбе быть. Лишь бы наши мужчины благополучно вернулись. Год прошёл… Сабир акя пишет, что они с Насыр акя работают на стройке, вроде, их нанял богатый хозяин. Но зачем-то паспорта их забрал и условия не очень хорошие. Спят в вагончиках, но каждые два-три месяца Сабир акя высылает нам деньги. Только на душе у меня неспокойно, вернулся бы уже… и здесь можно работать, – с грустью отвечала Мухаббат.
– Ну да, конечно! Где же тут можно работать, а? Каждый второй, на базар торговать идёт. Ладно, пойду я… скоро дети со школы придут. Мой Батыр заканчивает школу, говорит, в школу милиции хочет поступать. Говорит, милиционеры хорошо зарабатывают. Хочет быть гаишником, это те, что с палкой на дороге стоят и проезжие машины останавливают. А что? Если платят хорошо – пусть поступает. В Ташкент, говорит, поеду, там, вроде,есть милицейская академия… Ну, я пойду, заболталась с Вами, Мухаббат. Бахадыр, верно, уж и со школы пришёл, кормить его надо. Ааа… Луиза? Дочка? Косушку возьми и к нам идём, я машхурду готовила, положу и вам, – сказала Кумуш, вставая с топчана, что стоял во дворе, под густым, многолетним тутовником.
– Ассалому аляйкум, Кумуш опа. Ойижон, ассалому аляйкум! – поздоровалась тринадцатилетняя девочка, бросив на курпачу портфель и уходя под навес летней кухни, где стоял стол с шкафчиком, в котором лежала разная посуда. Взяв косушку, она пошла за женщиной. А когда выходила с супом в руках, у калитки столкнулась с Батыром.