Вдруг наступила пауза, когда Маша, вытирая руки о фартук, вдруг сказала:
– Тань, а всё-таки, как ты решилась? Ну, в таком возрасте… Никитку-то родить.
Бабушка, потягивая чай, улыбнулась, но в её глазах мелькнула тень. Она откинулась на стуле, будто собираясь рассказать длинную историю.
– Да что, Машенька, решилась и всё. Вячеслав, царство ему небесное, был ещё ого-го. А я… – Она хихикнула, но тут же кашлянула, прикрыв рот платком. – Ты же сама поздняя была. Так что, видать, у нас в роду это дело семейное.
Надя, сидя напротив, подхватила, тыча ложкой в воздух:
– Ой, Тань, не говори! Я ж помню, мама, Прасковья, таскала на руках, а сама уже седая. Все в деревне шептались: «Чудо, мол, Божье». А я думаю, это просто упрямство наше, семейное. Раз захотели – и всё, родили!
– Ну, чудо или не чудо, а Никитка наш – золото, – Таня погладила стол, будто там лежала рука сына. – Тяжело, конечно, в мои годы. Но он молодец, не балуется. Всё в своей комнате играет.
Маша кивнула, подливая себе компота.
– Да уж, Тань, ты героиня. Я б в сорок-то не решилась, а ты вон – в семьдесят с лишним!
Олег слушал, но краем глаза заметил, как Оля, сидя рядом, уткнулась в телефон. Её пальцы мелькали по экрану, а из наушников доносился тихий ритм какого-то трека. Она хихикнула, видимо, наткнувшись на очередной мем, и даже не заметила, что Надя бросила на неё косой взгляд.
– Ольга, может, телефон уберёшь? – Надя не выдержала. – Праздник же, бабушку уважь.
– А? – Оля подняла глаза, выдернув один наушник. – Да я слушаю, тёть Надь! Просто… ну, пост надо выложить. Хэштег «деревенская жизнь», понимаете?
Надя закатила глаза, а Маша только хмыкнула, возвращаясь к разговору с Таней.
Тем временем Лаврентий, сидящий в углу, уже клевал носом. Его лицо, красное от самогона, медленно клонилось к столу, а рука всё ещё сжимала стакан. Олег толкнул его локтем.
– Дядь Лавр, ты там живой?
– А? Чё? – Лаврентий встрепенулся, пролив немного наливки на скатерть. – Живой! За Таньку пьём, да? – Он поднял стакан, но тут же уронил голову обратно, пробормотав что-то про «молодость» и «девок».
Олег покачал головой и вдруг поймал себя на мысли: Никита. Всё-таки странно, что пацан весь день не показывался. Он повернулся к Оле, которая снова залипла в телефон.
– Оль, пойдём позовём мелкого. А то, что он там, один сидит.