Музыка доносилась с кухни. Олег, спотыкаясь о разбросанные тапки, дошёл до двери и замер. В полумраке, освещённом подсветкой телефона, стояла маленькая фигура в пижаме. Никита. Он неподвижно смотрел на Лаврентия, который всё ещё храпел, уронив голову на стол. На лице старика, экраном вниз, лежал телефон. Из него гремел музыка, и свет от экрана делал лицо Лаврентия похожим на восковую маску.
Олег моргнул, пытаясь осознать, что видит. Никита повернул голову, и его глаза, чёрные, как колодцы, уставились на Олега.
– Никит, ты чего? – Голос Олега дрогнул. – Это что, шутка такая?
Прежде чем он успел шагнуть, на кухню влетела Маша, за ней – Надя и Оля, разбуженные шумом. Бабушка Таня, опираясь на стену, появилась последней.
– Никита, что ты творишь?! – Маша решительно шагнула к столу. – Издеваться над дедушкой нельзя! Сейчас уберу этот чёртов телефон!
Она потянулась к устройству, но Никита, как молния, выхватил телефон из-под её руки. Его пальцы сжали гаджет, а голос, детский, но с какой-то механической хрипотцой, прошипел:
– Крокодил здесь. Его миссия выполнена. Тунг тунг тунг сахур на подходе.
Гости замерли. Оля пискнула, уронив свой телефон. Таня, прижав руку к груди, прошептала:
– Никитка… что ты говоришь?
Но мальчик, не отвечая, развернулся и ушёл в свою комнату, хлопнув дверью. Музыка стихла.
– Это что сейчас было? – Оля, наконец, подобрала свой телефон. – Он реально псих?
– Да ладно, – Олег попытался говорить спокойно, хотя сердце колотилось. – Пересидел в телефоне, вот и всё. Пойдём спать, завтра разберёмся.
Гости, перешёптываясь, разбрелись по комнатам.
Утро началось с крика. Олег подскочил, едва не врезавшись в тумбочку. На пороге гостиной стояла Надя, её лицо было белее простыни.
– Олежка, вставай! Лаврентий… он… он умер!
Олег, ещё не проснувшись, рванул на кухню. Там уже толпились все. Лаврентий сидел на том же стуле, где храпел ночью, но теперь его голова безвольно свисала, а руки лежали, как у марионетки с перерезанными нитями. Таня, сидя рядом, рыдала, уткнувшись в платок.
– Ба, что случилось? – Олег присел рядом, пытаясь поймать её взгляд.
– Не дышит, Олежка… – Таня всхлипнула. – Утром зашла, а он… холодный уже.
Маша, стоя у плиты, шептала что-то про сердце, а Оля, бледная, как привидение, листала телефон, будто там был ответ на всё. Надя крестилась, бормоча молитвы.