Читать Крокодило Бомбардиро в Башкортостане. Резня в Венеции - Виталий Страхов

Олег трясся в стареньком такси, которое везло его с автовокзала в Уфе в деревню Венеция – крохотное местечко в Башкортостане, названное так, видимо, в приступе пьяной романтики каким-то местным чиновником. За окном мелькали поля, поросшие бурьяном, да редкие коровы, лениво жующие траву. Водитель, мужик с прокуренным голосом, что-то бубнил про погоду, но Олег не слушал. Его мысли унеслись в детство, в те жаркие летние дни, когда он, пацан с ободранными коленками, носился по этой самой деревне, гостя у бабушки Тани и деда Вячеслава.

Он вспомнил, как бабуля, тогда ещё крепкая, с руками, будто выточенными из дуба, таскала вёдра с водой из колодца и орала на деда, если тот засиживался с самогоном. Татьяна была мотором семьи: вечно в делах, вечно всех накормит, обогреет, а если надо – и по шее даст. Дед Вячеслав, наоборот, был добряком с хитрым прищуром. Работяга, всю жизнь гнувший спину на Севере, он любил травить байки про свои подвиги и подмигивать Олегу, пока бабушка не видит, суя ему конфету. «Не говори Таньке, а то мне влетит», – шептал он, и Олег, хихикая, прятал леденец в карман.

Воспоминания перетекли к другим родственникам. Тётя Нина, мамина сестра, часто приезжала с дочкой Олей – той самой, что теперь строит из себя модную москвичку. В детстве Оля была тощей девчонкой с косичками, вечно таскавшей за Олегом своего плюшевого зайца. Они вместе лазили по сеновалу, воровали яблоки у соседки Нади и удирали от её криков. Надя, подруга бабушки, была в деревне легендой: её огород сиял, как с обложки журнала, а банки с соленьями могли пережить ядерную зиму. Она всегда угощала Олега огурцами, но если заставала за воровством, гналась с веником, будто ведьма на шабаше.

Ещё был дядя Лаврентий, брат бабушки, – старик с вечно красным носом и историями о том, как он в молодости «одной левой укладывал пятерых». Лаврентий жил в соседней деревне, но на все семейные сборища притаскивался с бутылкой самогона и анекдотами, от которых краснела даже тётя Нина. А вот Машу, двоюродную сестру бабушки, Олег помнил смутно. Она была моложе всех стариков, лет сорок, и всегда хлопотала на кухне, будто её жизнь зависела от того, чтобы на столе стояла лишняя тарелка пирогов.

Такси подпрыгнуло на кочке, и Олег очнулся. Водитель, повернувшись, пробасил: