Как сейчас помню, вместо того, чтобы встретиться с друзьями, с родственниками, заперлась в квартире и играла на компьютере в какую-то тупую игру днями напролет. Не смотрела телевизор, не слушала музыку, однако тишина меня давила. И практически перестала мыться. Волосы стали, как сено, лицо землистого оттенка. К зеркалу старалась не подходить. Длилось это месяц или около того.
Но тут пришла сессия. Училась я на заочном, платно, была старостой, и не ходить на нее вариантов не было. Не знаю, правда не знаю, откуда что во мне бралось, какие силы, кто мне их давал, но мои одногруппники не догадались, что со мной. То есть там даже намека не было, понимаете? Я веселилась, была такой же, как раньше. Душ принимала тоже. Но учеба не шла. На парах я ничего не понимала, мало записывала, и, в конечном счете, набрала невероятное количество хвостов.
Помню как, выходя из дома, натягивала на себя улыбку, “брала себя в руки” и шла. И ни одна живая душа не поняла бы, что я в глубокой ментальной яме.
Однажды мне стало так плохо, что я решила написать короткий рассказ. Как-то сублимировать свое “плохо”, облечь в слова. Ведь это у меня хорошо получалось.
“Звезда по имени…”
2.05.14
Как тут темно и немного страшно. Не могу дышать. И, кажется, дышать вовсе и не нужно.
Странно. Вот только что я играла с младшей сестрёнкой, и вдруг такая темнота.
Внизу толпились люди. Кто-то громко закричал, но это был скорее не крик, а вой. Протяжный, пробирающий. От этого воя по телу побежали мурашки.
Над кукольного вида девочкой склонилась женщина. Она была молода, но на висках уже серебрилась седина. Это она издавала этот пронзительный звук, не то плач, не то рык животного. Женщину обступили люди, кто-то охал, кто-то, не отрывая от уха своего телефона, расталкивал толпу и пытался схватить и увести женщину подальше. Но безуспешно. Прижав маленькое тельце к груди, она раскачивалась взад и вперед и выла, выла…
Карета скорой помощи медленно вкатилась во двор. Торопиться смысла не было.
Женщина, обезумев, схватила девочку и попыталась убежать, но люди прижались друг к другу плотнее, не давая ей протиснуться наружу.
Мама. Не кричи. Мама, пожалуйста. Я тебя слышу. Мама.
Мама. Я здесь! Мама! Я …я не вижу тебя. Тут так темно!
Фельдшер схватил женщину, руки пришлось выворачивать, чтобы девочку можно было забрать. Её, словно тряпичную куклу, положили на носилки и быстро, не давая опомниться вмиг постаревшей женщине, вкатили в машину с ярко-красным крестом.