Тон повествования, кажется, был выбран не совсем подходящий для десятилеток. От приветственной речи большинство из них отвлеклись так быстро, как только это было возможно. Однако среди становящихся все громче перешептываний можно было расслышать что-то вроде “О, офигеть, тут тоже в костюмах можно ходить!”. Учительница, возглавляющая необычный отряд героев, оперативно вмешалась, и, зарождающийся галдеж стих.
– Здравствуйте, Алексей Петрович, – пролепетал нестройный детский хор.
“Что-ж, не все герои носят плащи”, – подумал Алексей. – “А мне плюс за костюм и минус за речь. Надо сбавить обороты.”
– Давайте посмотрим, что интересного у нас тут есть, – проговорил мужчина, жестом приглашая процессию подойти к первому экспонату. – Это очень старый компьютер, который называется Deep Blue. Вернее, его точная копия. Кто-нибудь слышал о нем?
Неуверенно поднял руку мальчик, заметно выделяющийся на фоне остальной компании. Он выглядел более-менее обычно. Синие джинсы, зеленое поло с белым воротником, белой и синей полосами на коротких рукавах и на основной части. Можно было бы подумать, что он пришел без костюма, но, артефакты давно ушедшей эпохи говорили об обратном: наручные заводные часы и пленочный фотоаппарат со вспышкой. Образ смутно знакомый, но не вызвавший у экскурсовода конкретных ассоциаций.
Алексей кивнул мальчику, приглашая того высказать версию.
– Это компьютер, победивший чемпиона мира по шахматам… Правильно?
– Отличный ответ! – воскликнул “вулканец” со смесью удивления и одобрения, но тут же спохватился и попытался вернуться в роль. – Сейчас его характеристики совершенно не впечатляют, а современные компьютеры обыграют его в два счета. Ценность он несет только культурно-историческую. Но у нас он занимает особое место среди экспонатов. Он напоминает нам, как машины начали превосходить людей в задачах, всегда считавшихся человеческими, интеллектуальными.
А также о том, что машинам не нужно для высокой эффективности повторять наш путь. Для виртуальных шахматистов того времени вся игра – это оценка новых позиций на основе строгой математической функции и перебор невозможного для человека количества возможных ходов. Для каждого нового хода они считают контролируемые клетки, оставшиеся у себя и у противника фигуры и множество других параметров, а затем превращают их в число – чем оно больше, тем лучше ход. Люди же больше полагаются на интуицию и на знакомые по книжкам расстановки.