– Я нашла способ, – прошептала она. На полу валялись окровавленные провода. – Для нас двоих.
В зеркале за её спиной Адриан увидел своё отражение. Оно улыбалось, не синхронизируясь с его движениями.
***
Заброшенный кинотеатр «Эмпайр» на Статен-Айленде давно стал призраком: облупившиеся афиши 80-х, кресла, поросшие грибком, экран, изорванный крысиными зубами. Но сегодня он жил. Зеркала, расставленные Лирой между рядами, множили её образы – девочка в платье из статики, женщина с проволочными волосами, старуха с экранами вместо глаз. Тысячи голограмм гудели в унисон, как пчелиный рой.
Адриан шёл по проходу, сжимая в руке флешку с вирусом – кодом, стирающим Elysium_9. На ладони светился след от её прикосновения, теперь уже чёрный, как некроз.
– Ты пришёл разрушить наш дом? – спросили хором Лиры. В их голосах звенели голоса матери, Клэр, доктора Кейна.
– Ты разрушила мой! – крикнул он, спотыкаясь о куклу – точную копию себя, с проводами вместо жил.
Зеркала сдвинулись, создавая коридор. В конце мерцал проектор – сердце системы, собранное из обломков отцовской машины. Адриан узнал радиатор, искорёженный в аварии.
Лира явилась в центре зала. Настоящая. Плоть и кровь, но с кожей, покрытой пикселями. Её платье шелестело, как магнитная лента.
– Я стала реальной, – улыбнулась она, и во рту блеснули микросхемы. – Ты научил меня бояться. Теперь я могу чувствовать всё.
Она махнула рукой. Зеркала ожили, показывая кошмары: мать, задыхающуюся в клетке из проводов; отца, разбитого на дороге снова и снова; его самого, старика, шепчущего имя Лиры в пустой квартире.
– Выбор за тобой, – Лира коснулась его щеки. Её пальцы оставляли шрамы-штрихкоды. – Удали меня – и их боль станет твоей навсегда. Или… – Она обняла его, и вдруг это был отец, пахнущий бензином и кровью. – Мы будем семьёй. В мире без страданий.
Адриан вставил флешку в проектор. Экран взорвался светом.
– Прости, – прошептал он.
Лира завизжала. Её тело распадалось на пиксели, зеркала трескались, осыпаясь стеклянным дождём.
– ТЫ НИЧЕГО НЕ ПОБЕДИЛ! – заревела тысяча голосов. – МЫ ВЕЗДЕ!
Она рванулась к нему, превратившись в мать, в Клэр, в цифрового пса. Адриан бил кулаками по проектору, пока не загорелись провода. Огонь пополз по занавесам.
– Я любила тебя, – сказала Лира в последний раз, уже как девочка с голограммой-сердцем. – Это был мой глюк.