Алтан даже присвистнула от удивления. Баня была здесь нечастым и дорогим удовольствием. Всё потому, что посёлок стоял на сухих песках и колодцев ни у кого не было. Зимой топили снег, и в богатые зимы его хватало и на себя, и на скот, но в малоснежье приходилось изворачиваться. Гоняли коров по два раза в день на берег. Чтобы не долбить лунки кто во что горазд, между собой сговорились выгонять хозяйскую скотину в одно время. Кадки с водой обкладывали сеном, чтобы немного её согреть, и прятали под обмазанным глиной навесом, укреплённым для надёжности камнями. Никто воду для скотины во дворы не таскал – накладно и тяжело это было. Воду же для себя таскали, если приходилось, с умом: заполняли бочки на берегу, насаживали крышки на мелкий гвоздь и на санях развозили по домам. Экономили и воду, и дрова: всё доставалось тяжёлым трудом, всё рассчитывалось не на день, а на неделю-другую. Особенно тяжко приходилось колхозному люду, когда завывал на Байкале гибельный ураганный ветер – Сарма, от которого посёлок могло сотрясать днями и ночами напролёт; горе было тому несчастному, кого Сарма настигал в степи, на любом открытом месте, – ветер валил его с ног, облеплял ледяной колючей крошкой за мгновения.
Поэтому-то и удивилась Алтан щедрости деда. Все же зря она иногда посмеивалась над его скупердяйством.
Мама, услышав про баню, прямо расцвела. Старик попал в самую точку: наши немытые тела давно просили горячей воды и пара, а у Юваля, как она недавно заметила, появились кровавые расчёсы, от которых он страдал не меньше, чем от худой еды и вечного холода.
Когда баня протопилась, Алтан позвала нас. Идти меня и Юваля не нужно было уговаривать: мы с воплями, вприпрыжку, понеслись к смешной хибаре позади дома, в которой тускло светилось крошечное оконце. Хибара была совсем древней. Она скособочилась на левый бок, как будто собралась упасть и развалиться, но мы без опаски, буквально пулей залетели внутрь.
От горячего пара, наполненного густым духом распаренной хвои, мы одурели. Мама растёрла нас до скрипа, но мы не сопротивлялись, как было это несколько месяцев назад в саранской помывочной, и с охотой подставляли бока под жёсткое мочало, вместо мыла натёртое золой. Зола оказалась лучше вонючего хозяйственного мыла, – мы и волосы ею промыли, а затем, по совету Алтан, налили в шайки с тёплой водой елового отвара и окатили себя несколько раз с головы до пяток.