Через три часа работы мама выдала нам бельё. День пошёл на спад. Было около четырёх, как сказал дед (у него не было часов, и время он определял «на ощупь», при этом никогда не ошибался), – в этот час он обычно садился обедать.
На этот раз он, оправившись почти окончательно от поясничных прострелов и слегка ожив, заколдовал у печи. Алтан три раза ходила в холодный прируб за припасами, из ледника достала острогой несколько солёных рыбин. На столе, подтекая с боков каплями воды, собиравшимися в тоненькие струйки, уставились в круг глиняные чашки с квашеной капустой, грибами, резаной солониной с луком, неведомыми буро-зелеными круглыми стеблями, от которых шёл густой запах чеснока.
У нас расширились глаза от такого изобилия. Юваль загудел почти басом и засунул пальцы в рот, – ему, наверное, показалось, что еда в таком количестве не может быть настоящей.
Алтан достала из печи чугунок с наваристым мясным супом, похожим на кулеш, и сковородку с картошкой и рыбой.
– Ну-ка, честной народ, слазь с печи есть калачи! – скомандовал дед.
Говорят, что ощущения раннего детства самые стойкие и с годами они становятся только ярче. Это правда. Никогда не забуду я тот поздний обед при свете разбитой керосиновой лампы, под завывания начинавшейся на улице снежной круговерти. Это ощущение блаженства и восторга прошло со мной через годы, и в трудные минуты, когда нужно было собраться и настроиться на лучшее, я вспоминала этот вечер и людей, подаривших нам, детям, надежду на счастье.
После супа, оказавшегося бараньим бульоном с тонкой лапшой и кусочками мяса, я осмелела и спросила старика:
– Дедушка, а вот та рыба, которую нам вчера дали, она из речки или из озера?
– Ишь ты, востроглазая! В самую точку попала, – подивился он. – Омуль эта рыба прозывается, байкальская царица. Только мы её не видим. Колхоз или рыбхозовское начальство если премирует раз в год, то уже радость. Удивляюсь, как вам её дали. Скорее всего, председатель наш выцыганил у рыбхоза в обмен на что-нибудь.
Он вдруг сделался серьёзным и обратился к маме:
– Ты, Роза, запомни сама и мальцам своим строго-настрого накажи: когда начнётся ход рыбы весной – на берег ни ногой. Захочется им рыбку принести, хоть самую завалящую, – срок тебе вкатят. Омуля не разрешают с озера таскать, всего прямо на берегу забирают на завод.