Сев за гримёрный столик и положив на него подаренную зрителем скудную ромашку, клоунесса принялась делать ярче румяна тем самым старым куском свёклы, сосредоточенно уткнувшись носом в своё отражение в зеркале. Напевая цирковую мелодию себе под нос, Пудра поначалу не замечала, как позади неё из темного угла гримерки, будто дым из дымохода, «выполз» тощий мужской силуэт. Он медленно, но верно приближался шаг за шагом к ней, пока слабый свет зеркала не сделал его образ более видимым в темноте для человеческого взгляда. Он был слишком высок, чтобы его тонкое тело поместилось в отражении с головой. Однако фрак и галстук, который, надо заметить, утрированно подчеркивал его статус и значимость в обществе, уютно поместился в раму гримерного зеркала и, поймав достаточно света от ламп, обратил на себя внимание клоунессы. На старом лице вновь появилась известная всем улыбка до ушей, и Пудра повернулась к мужчине в галстуке с широко раскрытыми руками.
Но радостный порыв обнять его был обрублен им же. Решив, что дело в испачканных свеклой перчатках и самой свёкле, клоунесса отложила предмет для грима на блюдце, сняла перчатки и вновь попыталась его обнять.
Но нежелание обниматься у мужчины было вызвано совсем не брезгливостью, хотя можно предположить, что в таких чистых костюмах, как был на нем, ходят только брезгливые люди. Это нежелание было вызвано недовольством, которое он передал через один жест. Он демонстративно поставил у её ног её же чемоданчик с вещами. Присущая клоунессе наивность повлияла на ошибочное понимание этого жеста. И после того, как мужчина в галстуке швырнул в неё её же зонтик, она ещё больше расплылась в улыбке, решив, что она едет в Париж. В голове заиграли мотивы французской мелодии, и под них она обернулась на свою карточку. После чего долгожданная слеза радости расчертила её щеку, и клоунесса опять попыталась обнять мужчину. Но и в этот раз он обрубил попытку объятий, показав пальцем жест «ни-ни». Тогда клоунесса задумалась и непонятливо вскинула брови. Пояснением этого жеста для нее послужил взмах руки мужчины. Он указал пальцем на старую, гнилую картину в углу гримерки, на которой был изображён одинокий, брошенный зверёк, скитающийся среди унылого пейзажа. В гримерке раздался шершавый скрип. Это чемодан по повелению ноги мужчины медленно подъезжал к ногам Пудры. Вспомогательные действия мужчины не помогли клоунессе понять суть проблемы, а только больше запутали её. Она вновь вскинула плечами и развела руками, дабы вымолить хоть какое-то объяснение.