Таким образом, проповедуя идею постоянной армии примерно с 1640 г., Монтекукколи уже мог опираться на богатый набор готовых аргументов в ее пользу. В трактате «О войне» он утверждал: «Не следует распускать все войско, но всегда держать наготове некоторое количество воинов, большее или меньшее, в зависимости от качества государства, потому что нужно всегда иметь оружие наготове на всякий случай и для охраны границ, иначе существует постоянная опасность быть атакованным и разбитым до того, как войско будет собрано»[443]. Самим фактом своего существования армия отпугнет потенциальных агрессоров: «Когда войско наготове, оно служит не только для ведения войны, но и для ее предотвращения…; чтобы никто не осмеливался провоцировать или причинять вред тому королевству или народу, о котором известно, что оно… готово отомстить, а кто желает мира, тот готовится к войне»[444]. «Всегда стоящая на ногах» армия является «опорой государства, она поддерживает граждан в вере и иностранцев в дружбе, она гасит смуту…»[445]. В «Афоризмах» к прежним аргументам добавилось благословение свыше: «Ни одно государство не может наслаждаться миром, ни мстить за оскорбления, ни защищать законы, религию и свободу без войска. Бог благословил его, назвав себя Богом армий»[446]. Монтекукколи навязывал императору идеал «великой империи», которая просто не может обойтись без войска, иначе подвергнется нападению: «если она не наносит ударов, удары наносят ей; если она не занята [войнами] вовне, она получает [их] у себя»[447]. В ситуации постоянной опасности со стороны турок Раймондо вопрошал: «так почему же не создать навсегда резерв из отборных, доблестных ветеранов, проверенных людей?»[448].
О проблемах сохранения и содержания «perpetua milizia» после наступления мира Монтекукколи задумался еще в трактате «О войне», т.е. задолго до окончания Тридцатилетней войны и последующей демобилизации. В этом вопросе «цель всегда состоит в том, чтобы иметь склад (magazzino) старых солдат»[449]. Альтернативой сохранению постоянной армии выступал полный ее роспуск, что приводило к необходимости каждый раз снова набирать солдат. Один из излюбленных приемов Монтекукколи состоял в противопоставлении закаленных ветеранов («essercito veterano») и неопытных новобранцев, которых еще надо успеть набрать: «есть большая разница между армией ветеранов и новой армией, которая не сражается с такой верой и пылом, как старые солдаты»[450]; «войско, которое находится наготове, лучше выдерживает войну, чем насильственные наборы, которые едва ли могут быть сделаны немедленно или, если они сделаны, малополезны»[451]. Кроме того, поспешные наборы новых солдат характеризуются тем, что «хватают всех, кого ни попадя», и сопровождаются традиционным мошенничеством со стороны полковников и капитанов, так что «часто неизвестно, человек ли вооружен или статуя»[452]. Наоборот, опытный солдат – результат нескольких десятилетий(!) службы («для того, чтобы получить [опытного] солдата, требуется 30 или 40 лет»[453]) и им стоит дорожить: «Привитие армии дисциплины требует большого количества времени, закалка ее боевого духа – еще большего, а превращение в ветеранскую – еще больше»[454]. Ветеранов Монтекукколи называл «стеной Империи» и «бесценным сокровищем»[455]. Другая опасность от роспуска воинов состоит в том, что эта процедура приводит к пополнению рядов противника: «большинство первых [воинских] наборов короля Швеции и протестантских князей было произведено за счет солдат, уволенных императором»[456].