Стефано показалось, что вихрь пронесся над рыночной площадью, и единственное слово как набат звучало в его мозгу: «Иерусалим! Иерусалим! Иерусалим!»
Стефано побежал прочь от обескураженного торговца, расталкивая на своем пути людей в таких же туниках и говорящих не на арабском, а на арамейском языке древней Иудеи.
Стефано бежал изо всех сил. Он даже закрыл глаза, надеясь проснуться. Им овладела паника, и он никак не мог остановиться. Люди уступали ему дорогу, не обращая особого внимания на его странное поведение. Видно, в этом мире блаженные действительно были не в редкость, и вид бегущего и размахивающего руками человека не вызывал удивления. Стефано стал задыхаться и снизил темп, и в тот же момент почувствовал сильный удар в грудь, столкнувшись с кем-то из прохожих. От удара он присел, застонав от поразившей его тупой боли. Очки слетели на землю и Стефано, открыв наконец глаза, стал бешено шарить по песку, пытаясь их найти. Вдруг он услышал хруст стекол и сразу увидел, как чья-то нога в сандалях раздавила его очки от « Сальваторе Феррагамо». Подняв взгляд, Стефано заметил стоящих над ним мужчин грозного вида, презрительно смотревших на него. Приглядевшись, Стефано понял, что столкнулся с настоящими римскими солдатами…
Итальянец достаточно хорошо знал историю, чтобы не ошибиться. Скрип крепких сандалий, которые назывались калигами, красные плащи, белые туники, массивные железные шлемы с крупными пластинами для защиты шеи однозначно указывали на то, что перед сотрудником отдела клинических исследований стояли римские легионеры начала первого века. Боль в грудной клетке была ужасной, а потеря очков еще более усугубляла катастрофическое положение Стефано. Он внимательно присмотрелся к древним воинам и сразу заметил короткие мечи, грозно свисавшие сбоку от доспехов и, казалось, направленные в его сторону. Легионеров было двое. Самый молодой из них смотрел на него вызывающе и с презрением, в то время как второй, постарше, лишь медленно поглаживал рукоятку меча, оставаясь равнодушным к происходящему.
– Смотри, Тит, видно, этот иудей очень спешит, раз преграждает дорогу гражданам Рима, – с усмешкой произнес молодой воин. Тот, кого он назвал Титом, продолжал сохранять молчание, внимательно разглядывая Стефано.
– Вставай, Яакоб, и преклони колени перед римскими воинами, – продолжил повелительным тоном молодой легионер.