Октавом, сколько
от того, что пришло на его место. От того, что копошилось в трещине, которую он либо нашел, либо создал. Записи с координатами, заброшенная лаборатория – это был лишь предлог, случайный вектор, указывающий направление прочь от эпицентра. Куда он приведет нас на самом деле, мы не знали. Возможно, прямо в пасть чудовищу. Но стояние на месте было невыносимо. Поезд дернулся, издал протяжный гудок, который эхом отразился от сводов вокзала. Проводница махнула рукой, приглашая войти. Мы поднялись по ступенькам в вагон. Внутри пахло пылью, старым деревом и чем-то неуловимо тревожным. Тусклый свет ламп освещал узкий коридор с дверьми купе. Мы нашли свое, вошли и закрыли за собой дверь. Сели напротив друг друга у окна. За стеклом медленно поплыли огни вокзала, перрон, редкие фигуры людей. Поезд набирал ход, унося нас из города, из привычной жизни, из той точки, где реальность дала трещину. Я посмотрел на Кори. Она достала из сумки черный камень, завернутый в платок. Даже на расстоянии я ощущал его холод. Она держала его в руках, словно пытаясь понять его природу, его тайну.
– Как думаешь, что это? – спросил я шепотом.
Она покачала головой.
– Не знаю. Но оно… важное. И опасное. Словно компас, который указывает не на север, а в бездну.
Поезд вырвался из города и помчался сквозь ночную тьму. За окном мелькали неясные пейзажи, деревья-призраки, редкие огоньки далеких домов. Стук колес отбивал монотонный ритм, убаюкивающий и одновременно тревожный. Я откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза. Образ «Пятничного Слона» стоял перед глазами – пыльный, тихий, с лицом на стойке и телефоном, из которого шепчет статика. Мы уехали оттуда. Но уехали ли мы от этого? Или мы просто везем это с собой, как черный камень в сумке Кори? Я чувствовал, что это путешествие – не просто поездка в другой город. Это спуск. Спуск в ту самую трещину, которую так настойчиво искал Октав. И билет у нас был только в один конец. Обратно, в тишину и пыль бара, дороги уже не было. Стук колес отбивал новый ритм. Тре-щи-на. Тре-щи-на. Тре-щи-на…
Глава 2: Дорога Сквозь Статику
Часть 2.1: Поезд в Ночь
Поезд несся сквозь непроглядную темень, разрезая ночь своим монотонным железным ритмом. Стук колес о стыки рельсов превратился в гипнотическую мантру: та-там, та-там, та-там… Звук проникал сквозь стены вагона, сквозь тонкую перегородку нашего купе, впитывался в самую плоть, становился частью внутреннего пульса. Мы сидели друг напротив друга в тусклом свете лампочки над столиком, похожей на усталый глаз циклопа. За окном не было видно ничего, кроме нашего собственного отражения, наложенного на летящую мимо тьму. Иногда мрак прорезали далекие огни – одинокий фонарь у переезда, свет в окне далекого дома, – но они лишь подчеркивали безбрежность окружающей пустоты. Вагон слегка покачивало, он скрипел и постанывал на поворотах, словно старый корабль, плывущий по невидимому морю. Воздух был спертым, пахло пылью, чем-то металлическим и неуловимым ароматом чужих путешествий, чужих надежд и разочарований, впитавшимся в потертую обивку сидений. Было ощущение замкнутости, почти клаустрофобии. Купе казалось тесной коробкой, капсулой, несущейся сквозь враждебное ничто. Или гробом на колесах. Эта мысль была неприятной, и я постарался отогнать ее, но она возвращалась, цепляясь за тревожный стук колес.