Я усилием воли поднимаюсь на дрожащие ноги. Надо встретиться с Святославом. Ему есть что ответить за вчерашнюю попойку.
– А вот и я. – Лена улыбается, протягивая золотистый поднос с прозрачным стаканом, а рядом с ним таблетка. – Выпей.
Я разглядываю её – мешковатый халат, растрепанные волосы, но… что в ней такого, ради чего я мог бы остаться? Нет обаяния, нет шарма. И денег она тоже не любит. Хотя, как и все женщины, она их ценит, но именно купить её на них нельзя. Словно она любит не их, а…
Устав держать поднос, она поставила его на кровать рядом со мной, а затем убежала на кухню, сверкая коротким бардовым халатиком с эротичным вырезом.
Я взял стакан в руки и, рассматривая игру солнечных бликов на стекле, покрутил его. Такие же стаканы стояли в кабинете отца, когда я был ребёнком. Няня всегда подавала мне в них горячий какао или яблочный сок. Закрыв глаза, я осушил напиток одним глотком, оставив таблетку нетронутой. Повернув голову вправо, чтобы размять затекшие мышцы, я увидел в зеркале портрет. Десять секунд потребовалось, чтобы я узнал в нём себя – на нём стоял я, а на лице играла улыбка. За моей спиной в кадре маячил…
– Серафим, а вот и я! – Она внесла поднос с тортом, на котором горели две свечи: “2” и “7”. Лена хотела сказать что-то, но замерла, увидев, как я шарю по полу в поисках брюк.
– Я ухожу. – Слова вырвались холодно, едва пальцы коснулись ткани.
– Прошу, останься. Я два дня готовила этот торт… Твой отец может и подождать… – Её голос дрогнул, но я не дал договорить.
Моя рука дернулась, словно от удара током. Поднос дрогнул и вылетел из её рук, и торт рухнул на халат, размазывая крем по полу.
– Зачем всё это? – Я смотрел, как её ресницы дрогнули, но она вдруг напряглась, будто готовясь к бою. Улыбка осталась на месте, но теперь она была ледяной. Она резко наклонилась, и её губы коснулись моих.
– Так ты хочешь так? – прошептала она, впиваясь ногтями в плечо.
– Я сказал, что хочу уйти, миледи. Теперь, пожалуйста, встань. – Каждое мое слово становилось холоднее, как температура в январе, но Лена лишь усмехнулась.
– Н-ну… какая же я миледи? – Её губы задрожали, и она провела пальцем по моим волосам, остановившись на ярко-красной пряди. – У тебя такие красивые локоны, особенно этот цвет…
Она держалась из последних сил. Её ногти впились в поднос, оставляя на лакированной поверхности следы. Приторный аромат цитруса смешался с запахом страха.