Фёдор поближе поднес к глазам фотографию Димки Шеляткова. На лице у него беззаботная улыбка, ничего и никогда этот парень не боялся. Только где-то что-то – он уже там, впереди всех, под пули, под взрывы лезет. Кто-то раз на поминках одного из погибших офицеров попытался пристыдить Шеляткова, мол, не в орденах счастье и не в мемориале, что будет стоять на твоей могилке. А Димка в ответ, вместо того чтобы заехать по скуле «страждущему» за его судьбу, улыбнулся и сказал, мол, цыганка ему нагадала не в «цинке» быть, а в побрякушках, вот он и торопится их заработать, да побольше.
Одни посчитали это хорошим ответом в адрес «штабных крыс», которые, как говорится, «не понюхав дыма», не зная, что такое бой на самом деле, оформляют на себя чужие награды. Другие покрутили пальцем у виска, мол, у Димки крыша поехала. А кто-то его словам и вовсе значения не придал.
А жизнь шла. И Димка продолжал лезть под грохочущие пулеметы, пробираться в тыл душманам через минные поля, и при этом не неся потерь. Но легенды так и не успели сложить об этом молодом офицере. Обманула парня цыганка…
На Пагмане?.. Точно, на Пагмане, Димка со своей группой, когда на «броне» входил в ущелье, напоролся на банду душманов. Первая же пуля была Димкина. Тот бой оказался коротким, и никто больше из его взвода не пострадал, хотя огонь был очень плотным. Солдаты сами потом удивлялись этому. А кто-то потом, на поминках Шеляткова предположил: может, перед началом боя сам Бог спросил у Димки, что он выберет – спасение жизней солдат или своей? Он отдал свою.
«Да, Димыч, Царствие тебе Небесное…»
Фёдор вытащил из-под стола початую бутылку водки и, взболтнув ее, выпил из горлышка остатки.
Несколько фотографий переложил в сторону, не рассматривая. На них он позировал кому-то из солдат, фотографируясь с парнями на память. То сидит с ними на броне танка, то – на БМП, то облокотился на полуразваленную стену дувала…
Погоди, а это кто?.. А-а, афганец. Точно, на Дех-Сабзе они вместе с их ротой «придавили» душманов. Боя толком тогда и не получилось. «Духи», отстреливаясь, ушли в кяризы[1], и командир роты приказал устроить засаду. Простояли до вечера вместе с царандоевцами, но «духи» так и не появились. От безделья фотографировались с афганцами. Этот парень хорошо знал русский язык. Но Фёдора больше всего заинтересовало в нем то, что у этого тридцатилетнего афганца шестеро детей! Подумать только, в их стране война идет, кругом разруха, медикаментов толком нет, нищета, а они детей рожают. А еще, что первого ребенка его жена родила в тринадцать лет!..