Фёдорцов повернулся к остаткам от автобуса спиной и продолжал что-то рассказывать афганцам, вытащив из горы оружия маузер. Маузер?! Фёдор приподнялся, чтобы внимательнее рассмотреть пистолет, но глаз опять сильно защипало, и он начал его в очередной раз растирать рукой.
– Файзулла, Файзулла! – вдруг громко закричали из толпы афганцев, и один из них, схватив ту самую саблю, что лежала наверху кучи оружия, бросился с ней на Фёдора.
Кулибин, словно был готов к этому моменту, мгновенно перепрыгнул груду камней, за которыми прятался, и понесся в сторону БМП своего взвода.
Афганцы что-то кричали вслед, раздалось несколько выстрелов. Фёдор, приподняв полы халата, ускорил свой бег и, не оборачиваясь, проскочил между двумя боевыми машинами пехоты, на одной из которых сидел на броне замерший от удивления механик-водитель и оторопело смотревший на него, и бежал дальше, к тому самому разрушенному дувалу, о котором говорил ему особист.
Все осталось за пеленой вчерашних событий. Кулибин понимал, ему нужно теперь время, чтобы осознать все, что с ним произошло там, у крепости Балла-Хисар. Он не раз просыпался ночью, и в эти короткие мгновения бессонницы пытался мысленно вернуться к произошедшим там событиям. Но как только об этом начинал думать, в голове тут же появлялась странная тяжесть и одолевала зевота, зовущая назад, в сон. И еще на что обратил внимание Фёдор: управляло его желанием спать не столько сознание, сколько усталость в теле, и он заново возвращался в бездонное, мягкое пространство сна.
Который раз он просыпался в эту ночь, со счету сбился. Свет пробивался из коридора казармы в их офицерский «кубрик» через полуоткрытую дверь. Это Фёдор понял, рассмотрев в освещенном пространстве кровать сменщика и стол посередине комнаты. Другие кровати, на которых спали старшина и командир первого взвода сержант запаса Коломиец, еле-еле просматривались, но то, что на них спали, Кулибин видел…
Приподнялся, ощупал стул, стоявший у тумбочки, одежду, висевшую на стуле. Громко заерзал на кровати старшина, потянулся, встал и, натянув на себя штаны и китель, посмотрел на панаму и бросил ее на тумбочку.
За ним с кряхтением поднялся с кровати и Фёдор.
– О, как голова? – тихо спросил старшина.
– На месте, – глубоко вздохнул Кулибин. – Как я сюда попал-то?