– Эмма, дорогая! – мама выбежала на крыльцо и крепко обняла её. В этих объятиях Эмма почувствовала тепло, которое тут же сменилось лёгким чувством вины и странного одиночества, как будто родной дом давно уже жил своей спокойной, размеренной жизнью и мог вполне обойтись без неё.
Отец вышел на крыльцо, улыбнувшись, шагнул вперёд и похлопал её по плечу. Для него, бывшего военного, это был жест, выражающий искреннюю радость.
– Вот так сюрприз, Эмма, – сказал он с мягкостью, редко звучавшей в его голосе. – Честно говоря, даже не ожидал, но очень рад, что ты к нам вырвалась. Как ты там, в городе? Всё в порядке?
– Теперь, да, – ответила Эмма с легкой улыбкой.
– Как же здорово, Эмма, у меня и ужин почти готов. Пойдёмте внутрь, – мама, суетясь, зашла в дом, притягивая за собой Эмму. Отец подхватил чемоданчик дочери и вошёл следом за ними, прикрыв за собой дверь. В прихожей Эмма заметила свои старые детские ботинки, а на полке фотографии, запечатлевшие моменты её счастья и беззаботности. Чувство бескрайней тоски нахлынуло на неё.
– Эмма, милая, – мама внимательно оглядела её с ног до головы, – ты такая уставшая…
Девушка сняла пальто, чтобы повесить на крючок в прихожей. – И похудела, кажется… – взгляд мамы на мгновение остановился на платье дочери. – Да… что-то ты слишком худая, прямо совсем.
Эмма слегка пожала плечами, стараясь не показывать истинное состояние.
– Мам, всё в порядке. Просто мы давно не виделись.
Отец покачал головой, недоверчиво глядя на дочь.
– В родном доме отдохнёшь и снова в себя придёшь… Пойдемте к столу, я проголодался.
Эмме показалось, что её жизнь в городе и тёплая семейная атмосфера – две параллельные реальности, не пересекающиеся и чуждые друг другу. Она, стараясь подавить внезапно возникшую тревогу, кивнула и последовала за родителями на кухню. Остановившись в дверном проёме, она смотрела, как мама хлопотала у духовки, а отец помогал ей, что-то рассказывая. Эмма почувствовала, как в груди сжалось от этого тёплого, привычного уюта: мама и папа, с их спокойной, уверенной заботой друг о друге, казались настолько едиными, что ей невольно стало не по себе. Она ощутила странное чувство чуждости – эта искренняя близость родителей касалась всего вокруг, но только не её. Эмма вспомнила редкие моменты с Адамом, когда они также вместе готовили у неё на кухне. Тогда это было таким естественным и настоящим, как сейчас у родителей. Но воспоминание оставило горький привкус, напоминая о том, что чувство уюта ускользнуло, оставив после себя только ощущение одиночества.